Любовь? Пожалуйста!:))) (сборник)

– Да. Как я… Точь-в-точь… Тебе нравится?

– Что?

– Легенда.

– Ты – да! – сказал он и потянулся к ней рукой.

А она только убрала плечо. Наступила тишина.

– Все? – спросил потом он.

Она не ответила.

На седьмой день он раскрыл коробки и пока она спала, положил рядом с ней ее свадебное платье. Этой уловкой он хотел положить край всем страданиям юного Вертера. У него, считал он, это был последний шанс. И сколько же можно водить его за нос?!

Он дождался, когда она откроет глаза.

– Привет…

Она улыбнулась ему своей славной улыбкой.

– Ой! Что это?

Теперь улыбался он.

– Вот! Твое платье, – сказал он и торжественно добавил, – свадебное…

– Ой! Правда?!!

Конечно же, она была ошеломлена!

– Милый Андрей, я так рада! Слушай, ты у меня просто прелесть!.. Ну, ты просто… знаешь!.. Господи, красота-то какая!.. Это мне?

– Кому же еще?

– И фата?

– А то!!!

Ну, теперь-то ты, что мне скажешь? Только вздумай меня отпихнуть!

– Я так рада! А ты?

– Хм!..

– Ты делаешь мне еще одно предложение?

Он чувствовал себя живым Аполлоном Бельведерским.

– Хочешь, я за это тебе расскажу…

О, Мой Бог!!!

– Собственно, ты уже все знаешь. И знаешь, чем там все кончилось?

– Ясно чем: они поженились.

– Они долго жили и умерли в один час.

– В один день!

– И час…

Она все еще лежала с закрытыми глазами, ее свадебное платье лежало рядом…

– Хочешь примерить? – спросил он.

– Не сегодня…

У него задрожали руки.

– Я пойду, пройдусь, – сказал он.

– Как хочешь, – сказала она.

Прошел еще один день… Он считал – пропал! Он был в полном отчаянии: что такое он должен сделать, чтобы она забыла про свою амфору и своего Аристо? Как выбить из ее умной головки эту дикую блажь? Он не понимал, как можно так долго жить какой-то воздушной иллюзией!

После обеда она прилегла, а он ушел к морю. И сидел там в раздумьи, слушая шелест волн.

Только к вечеру он вернулся в номер. Он был пуст.

– Эй, ты где?

Он нашел ее на берегу. Она сидела на том самом камне, где вчера она пела, и казалась статуей. Слабый ветерок шевелил ее черные волосы и, казалось, что эта черная статуя оживала. Было так тихо, что слышно было, как о чем-то своем перешептываются даже камни.

Она тоже не пела. И казалось, что это она говорит с камнями.

– Что ты делаешь?

– Тише, пожалуйста…

Он присел рядом и ждал, пока они наговорятся. Но она теперь только слушала.

– Ты меня так и не расслышал, – сказала она и взяла его руку.

Весь вечер они молчали, и он не осмелился ничего предпринимать. А наутро вдруг заявил:

– Завтра вылетаем…

– Правда?

Она даже обрадовалась.

– Какой же ты у меня молодец! Я бы не дожила до конца…

Он отказывался ее понимать!

– Я должна тебе все рассказать, – сказала она, – ты поймешь… ты же умница!

И впервые за вечер тепло улыбнулась ему.

– Ты послушаешь?

– Хорошо…

Она долго думала, прежде чем начать. День угасал. Они лежали рядом в траве.

– Знаешь… любовь…

Она сказала только эти два слова и снова умокла.

– А ты знаешь, что такое любовь? – вдруг спросила она.

– Я тебя люблю!..

– Ты потерпи, это пройдет…

Она произнесла это едва слышно. И добавила:

– Ты – милый… Это – славно… Ну, слушай же, слушай…

Она еще помолчала секунду, затем:

– В детстве я любила бродить одна вот по этим тропинкам… Как козочка, да… Я люблю одиночество… В нем там, как в раю… Было детство, красивое, праздничное… Я ж гречанка, ты знаешь… Я привыкла всегда быть одной, хоть любила родителей… И люблю… Там, в том детстве я каждый день ждала чуда, там все его ждут, верно?..

Она помолчала секунду, затем:

– Он был лет на пять старше меня… Мы любили взбираться вон на ту самую гору… И мечтать… Ты же любишь мечтать? Мы мечтали, что когда подрастем… мне было только семь, он был старше, вихрастый… Мы мечтали, когда и я вырасту – убежать… Найти совсем маленький островок и там жить… Представляешь? Ты не знаешь, какое это счастье!.. Там на том островке… Мы – знали… Мы ведь сами его создавали и уже лелеяли… Понимаешь?.. Он уехал с родителями на следующий год, и я вырасти не успела… И вон на той самой скале поклялись… что вернемся, и он тоже клялся… Это… Это как… Клятва детства – это ж на века… Ты пойми… Я ждала… Потом выросла… Мне было уже пятнадцать, и я была совсем взрослая, он – не возвращался…

Я забилась в трюм какого-то большого белого лайнера и уплыла. Я хотела его найти. Где? Я не знала. Я молила Бога помочь, Он был глух. Я и уехала отсюда. Я его не нашла… Потом, уже в Москве я узнала, что он в Англии, жив-здоров… Ну, да ладно… Вот такая история… Грустная… Правда? Ты прости… Его звали Гермес… Как того Бога…

Потом они шли, рука в руке, и молчали…

– Ты только не жалей меня, ладно?

Он не знал, что ответить, только крепче сжал ее пальцы. Ревновал ли? Пожалуй…

На следующий день они так и не уехали. Она, козочка, снова бегала по своим любимым тропинкам, смеясь и радуясь, тонконогая, белотелая, он не мог на нее насмотреться: за что ему это счастье?

Лицо ее уже взялось румянцем – солнце здесь безжалостно!

– Платье ты хоть примеришь? – спросил он, когда они вернулись в номер.

– Да! Мне нравится! Этот шлейф, представляешь?!! А какая фата!.. Господи, какой же ты у меня!.. Я так рада тебе!.. Всегда, знаешь…

Лед растаял…