Любовь правил не соблюдает (СИ)

— Выберите пока, чему именно хотите научиться, — Лань Цижэнь кивнул на брошюры в ее руках, но она лишь покачала головой.

— Я уже сказала: эти мелодии слишком сложные. Я не могу определить их только по нотным записям. Поэтому давайте я лучше положусь на ваш вкус.

Они ушли недалеко — ровно настолько, чтобы их музыка никого не отвлекала от дел. Среди золотисто-багряных деревьев обнаружилась небольшая изящная беседка, уцелевшая с прежних времен, скорее всего, благодаря своим скромным размерам и удаленности от наиболее оживленных мест.

Лань Цижэнь сел и расположил гуцинь перед собой. Его руки легко, почти невесомо скользнули над струнами, словно он проверял исправность чужого инструмента. Видимо, признав состояние удовлетворительным, господин Лань поднял на Мэн Ши вопросительный взгляд. Та вздохнула.

— Ну хорошо, — сказала она, не глядя вынимая одну из брошюр и открывая ее наугад. — Давайте вот эту.

— Эту?.. — Лань Цижэнь, казалось, на мгновение смешался, однако затем едва заметно повел плечами и опустил руки на струны.

Руки у него были красивые. Очень похожие на руки его племянника: такие же крупные, но изящные кисти с длинными и тонкими пальцами. Только на тыльной стороне нефритовую белизну кожи уже расчертил полупрозрачный узор из голубых вен.

И музыка из-под этих рук лилась чарующая. Кажется, Мэн Ши, сама не подозревая того, выбрала что-то из любовной лирики — настолько нежно и одновременно пронзительно она звучала. Сердце сперва будто мягко покачивалось в бережных волнах, а затем плавно возносилось куда-то в заоблачные дали и, достигнув пика, замирало.

Мэн Ши всегда без ложной скромности считала, что играет неплохо. Ее игру хвалили и в родительском доме, и клиенты. Однако она никогда не думала, что музыка может звучать вот так, полностью овладевая душой.

Опомнилась Мэн Ши только тогда, когда мелодия смолкла, а сама она осознала, что по ее щекам текут слезы. Тишина, пришедшая на смену музыке, показалась совершенно невыносимой.

— Я… — пробормотала Мэн Ши только для того, чтобы нарушить эту тишину, и свой собственный голос показался ей чересчур грубым. — Я так не сумею.

— Сумеете, — не поднимая на нее взгляда, ответил господин Лань. — Я не вкладывал в мелодию духовных сил, она играется совершенно обычным способом.

Мэн Ши покачала головой. Она имела в виду совершенно другое. Ее учили играть для забавы, чтобы развлечь себя и друзей семьи — когда у нее еще была эта семья. Этот же человек играл так, словно творил некое священнодействие.

— Это всего лишь дело практики, — будто прочитав ее мысли, со вздохом произнес Лань Цижэнь. — Давайте, попробуйте.

Они поменялись местами, и Мэн Ши, сев за гуцинь, впилась глазами в ноты. Теперь, когда она представляла себе звучание мелодии, разбирать их было проще, и все же она понимала, что с первого раза ни за что это не сыграет.

Однако Лань Цижэнь оказался терпеливым наставником, а Мэн Ши не требовалось повторять многократно. Лишь один раз, на самом сложном пассаже, ему пришлось сесть позади нее и, накинув на свои кисти рукава, почти не касаясь, направить ее руки своими. При их разнице в росте они даже не соприкоснулись телами — и все же Мэн Ши показалось, что она ощущает тепло за своей спиной. Это даже нельзя было назвать близостью, однако щеки Мэн Ши залил взволнованный румянец.

Лань Цижэнь видеть ее лица не мог, и все же он словно почувствовал ее смущение. Он отстранился в тот же момент, как закончил объяснять, и пальцы Мэн Ши, лишившиеся тепла его ладоней, ощутимого даже через ткань, как-то сразу заледенели.

Они закончили, когда господин Лань заявил, что его ожидают дела. К тому времени Мэн Ши разобрала все запутанные переходы и могла, пожалуй, сыграть мелодию без грубых ошибок. Остальное действительно было лишь вопросом практики. От души поблагодарив за урок, Мэн Ши не удержалась от вопроса:

— Я ведь правильно поняла, что эта песня — о любви?

— Да, — поколебавшись мгновение, ответил Лань Цижэнь. А потом, бросив задумчивый взгляд на покрытый туманной дымкой горизонт, зачем-то добавил: — Она была любимой у моего брата. Он все мечтал сыграть ее своей возлюбленной.

— Но не сыграл? — правильно истолковала его слова Мэн Ши.

Господин Лань поджал губы.

— Не сложилось, — сухо ответил он.

Они спускались по пологому склону, на котором пока еще зеленую траву уже украшали золотистые листья. Прямо над их головами туман рассеивался, и осеннее небо выглядело пронзительно голубым. Вокруг стояла такая тишина, что казалось, будто во всех Облачных Глубинах сейчас осталось лишь два живых человека.

— Почему вы сами так и не женились? — выпалила вдруг Мэн Ши и едва не прикрыла себе рот ладонью.

Этот вопрос занимал ее давно. Господа Лань обладали исключительной красотой, причем такой, что не стиралась годами. Они были умны и образованы, вне всяких сомнений обладая множеством талантов. Конечно, старший наставник Лань иногда бывал вспыльчив — но лишь по меркам своего собственного ордена. Уж Мэн Ши-то прекрасно знала, как выглядят по-настоящему несдержанные мужчины.