Любовь предусмотрена контрактом

Буду приведением ходить по пустым коридорам поместья. Иногда посещать сад с опостылевшими гиацинтами, нарциссами и тюльпанами. Возненавижу все оттенки сирени. От лаванды меня будет тошнить. Раз в месяц меня будут выводить в Свет на обязательные рауты. Я без каких — либо теплых чувств буду наблюдать как моего ребенка воспитывают чужие люди: нянечки и гувернантки. Потому что слияние будет иметь фатальные последствия.

И все.

Никаких приключений.

Никаких новых миров.

Никакой Избранности.

От меня останется только ребенок с тележкой психологических травм. Он вырастет во что — то вроде Рэйна ле Мералля, только с еще большими отклонениями, потому что моему сыну никто не скажет, что его мать очень любила отца.

Вот как закончится моя история. 

— 16 -

— Выберите кого — нибудь другого. — Я не сразу сообразила, что этот дрожащий жалобный голос — мой. Как он может принадлежать мне? Я сражалась с монстрами. Спасала миры. Обманула Незыблемого. А теперь что? Умоляю не брать меня в жены. Потрясающий прогресс! — Чего вам стоит?

Потолок маячил за головой ле Мералля, который оказался ко мне слишком близко. Всполохи светильника размазывали краски галереи где — то далеко в стороне, а лица с портретов смотрели с необычного ракурса. И как только я задумалась об этом, сразу обнаружила, что спину холодит мраморный пол.

— Анна, вы потеряли сознание.

Меня подхватили сильные мужские руки, поднимая с пола.

— Я не подаю в обмороки, — возразила. Или падаю. Но точно не из — за того, что узнала о запланированной через несколько месяцев беременности. — Рэйн, зачем вам женитьба? — Забормотала я. — Зачем наследник? У мужчин часики не тикают. Стукнет девяносто, там и озаботитесь продолжением рода. Зачем обременять себя кандалами брака? В море полно другой рыбы. В воздухе птиц. В лесу дичи, — немного сбилась, когда мужчина прижал меня к груди. Перевела дух и продолжила: — Оковы. Цепи однообразия. Колодки мученика. Змеиные узы любви.

— Я отнесу вас обратно в комнаты. — Он обхватил меня крепче, явно намереваясь тащить прямиком до кровати. — Постарайтесь дышать медленно и глубоко.

Плохо слушающимися пальцами я дотронулась до одной из застежек сюртука мага, надеясь удержать себя в реальности. У меня накопился ряд плохих ассоциаций с тем, что кто — то куда — то тащит мое тельце, неспособное сопротивляться.

Рэйн аккуратно нес меня по сводчатым коридорам, где каждый шаг отдавался эхом. Нас окутывал полумрак спящих стен, лишь иногда нарушаемый отблесками луны. Лампа осталась в галереи, а прочие светильники попали под запрет мастера Хат — Тэма.

— Что это за методы, о которых все говорят? — Попыталась отвлечь себя от смешанных чувств, где дурные воспоминания вступили в борьбу с неожиданно деликатным и осторожным обращением Рэйна. — На занятиях в Дореи ни о чем подобном не говорили, а в учебниках не больше пары строк.

— Потому что это всем известная часть истории. Не только Крэйстана, но и нашего рода.

— И все же.

Напряженное лицо Рэйна сгладилось жалостью.

Он не хотел отбирать последнюю надежду, но понимал, что смириться будет проще, когда я осознаю, что выхода действительно нет.

Будто повторяя заученную из книги фразу, мужчина произнес:

— Метод Айрэма — это способ получения наилучшего результата в достижении величайшего пика магических сил, путем использования дара, состоящего из более чем одной направленности. А метод Георджиана подразумевает сохранение и развитие единого ядра дара.

Бессвязный набор слов для уставшего сознания.

Я легко запуталась в формулировке.

— А если немного попроще?

— Компоновка разных видов магии в одном сосуде дает больший результат, чем развитие однородной силы.

Я сложила два и два, после чего уточнила:

— То есть, маг воды и воздуха при прочих равных условиях окажется сильнее, чем маг, умеющий управлять только водой?

Рэйн усмехнулся.

— Да.

Что ж, такую концепцию я понимала. А еще знала, что лэйтарцы придерживались противоположной точки зрения. Они хранили родной дар в чистоте. Магию другого вида изымали и заключали в артефакты, что можно сравнить с пистолетом, заряжаемым пулями. К примеру, в качестве такого артефакта Тинхе использовал перстень.

— Сколько у тебя направленностей? — спросила я.

Мы как раз добрались до дверей спальни.

Зашуршали складки мантии. Мужчина аккуратно опустил меня, помогая удержаться на ногах.

— Семьдесят девять.

Я очень не по — аристократически присвистнула.

Семьдесят девять!

Это вам не маг всех стихий. Это что — то за гранью понимания. Я не была уверена, что могу перечислить даже два десятка видов магии.

— Ого!

Рэйн представлял человека с идеальной осанкой и безупречной выправкой, но после моего восклицания, умудрился выпрямиться еще сильнее. Потом распахнул дверь и вошел вслед за мной. Я направилась к тумбочке, где Ива заботливо оставила свечи и увесистую металлическую зажигалку.

Хотелось поскорее сбросить надоевшую мантию, набрать ванную, и погрузиться в горячую воду с ароматическими маслами. Размять и успокоить ноющие косточки, смазать больные конечности и уснуть на мягкой подушке.