Любовь — прекрасная незнакомка

Много часов подряд она рылась в этих ящиках. Ее охватило удивительное чувство спокойствия и безмятежности, и она подумала, что уже несколько недель не испытывала ничего подобного. Так подействовал на нее этот дом, олицетворявший ее прошлое. Время, проведенное с Алексом, все изменило. Как проста была ее жизнь раньше! Она думала, что, когда будет жить с Алексом, на смену прежнему чувству защищенности придет новое, но теперь уже не была в этом уверена.

Открыв очередную коробку, Энн стала перебирать находившиеся в ней бумаги и наткнулась на пачку писем от Бена, перевязанную ленточкой. Он писал эти письма, когда учился в медицинском институте. Энн вспомнила, как колотилось ее сердце каждое утро в ожидании прихода почтальона, как она отчаивалась, если не было письма, и как бывала счастлива, получив от Бена весточку. По ее щеке поползла слеза, сердце наполнилось тоской и болью одиночества.

Звонок телефона заставил ее вздрогнуть.

— Какого черта ты там возишься так долго? — услышала она голос Алекса. — Почему не едешь домой?

— Я разбирала вещи.

— Я не думал, что ты так задержишься.

— Дорогой, на это уйдет не меньше недели.

— Я надеялся, что к вечеру ты вернешься.

— Кажется, мои часы остановились. Который час? — И она потрясла руку.

— Уже девять! Я беспокоился.

— Прости, дорогой! Я погрязла в бумагах и других вещах.

— Каких бумагах?

— О, старые школьные табели детей и тому подобное… — наполовину солгала она.

— Приезжай поскорее, — распорядился он. — Я соскучился без тебя!

Заперев дом, промозглым февральским вечером она выехала в Лондон. В сердце Энн ощущала пустоту, и это встревожило ее. Как могла она так погрузиться в прошлое, что потеряла всякое представление о времени, забыла об Алексе?

— Никогда так больше не делай! — сердито воскликнул Алекс, когда она вошла в большую гостиную, где он расхаживал, как зверь в клетке.

— Мне очень жаль, дорогой, я не думала, что время такое позднее!

— Я — твое время! Тебя должен интересовать только я! — бушевал он.

— В чем дело, дорогой, я не понимаю…

— Я представлял себе, как ты сидишь там одна в сентиментальном настроении, вспоминаешь прошлое и с горечью думаешь о том, что скоро покинешь этот дом, как спрашиваешь себя, не делаешь ли ошибки, связывая свою жизнь с моей.

— Но, Алекс, у меня не было таких мыслей! — опять солгала она, потрясенная его прозорливостью.

— Не хочу, чтобы ты ездила туда одна! В следующий раз возьми с собой Елену или Найджела!

— Но они не могут помочь мне укладываться!

— Позови в таком случае Фей или Лидию!

— Фей подъедет завтра, надеюсь, что и Питер тоже.

— И возвращайся не позже пяти! Не выношу, когда тебя нет дома, а я даже не знаю, чем ты занимаешься.

— Ты говоришь глупости, милый. Я укладывала вещи, только и всего. Что еще могло прийти мне в голову? — Она улыбнулась, растроганная его волнением и видимым беспокойством из-за ее опоздания, ясно понимая, что в этом нет ничего общего с «нежной ловушкой». — А обед мне оставили? — шутливо спросила она.

— Я еще не ел, ждал тебя и теперь умираю с голоду! — сердито пожаловался Алекс.

Энн взъерошила ему волосы.

— Мне нравится, когда ты похож на капризного мальчишку! — поддразнила она его.

В эту ночь он был особенно пылок и без конца говорил о своей любви. Засыпая, Энн чувствовала себя счастливой.

На следующее утро, когда Энн уже собиралась ехать в Мидфилд, Алекс попросил ее зайти в кабинет. К своему удивлению, она увидела там Дэвида Стюдента, своего нового поверенного, и незнакомого мужчину, которого Алекс представил как мистера Хоу, адвоката.

— Анна, мы должны подписать наш брачный контракт, — объявил он.

— Контракт? — переспросила она.

— В нем указывается сумма, которую мистер Георгопулос собирается перевести на ваше имя после брака — она будет сразу в вашем распоряжении, — и та, которую, как мы договорились, он вам назначит в случае развода, — объяснил ее поверенный.

— Алекс! — Она посмотрела на него, потрясенная. — Как ты можешь даже думать о подобных вещах?

— Это не инициатива мистера Георгопулоса, миссис Грейндж, — прервал ее мистер Хоу. — Но в качестве его адвоката я обязан посоветовать ему это.

— Не понимаю… — вырвалось у Энн.

— Энн! — заговорил Дэвид Стюдент. — Мистер Георгопулос очень богатый человек. По английским законам в случае развода вы можете предъявить ему весьма значительные требования. Подписывая этот контракт, вы, по сути, обязуетесь ограничиться указанной в нем суммой.

— Чтобы ты меня не разорила! — рассмеялся Алекс.

— Я изучил этот документ, Энн, он составлен с большой щедростью, и, как ваш поверенный, могу вас заверить, что он составлен по всем правилам и вы можете спокойно его подписать.

— А о чем в нем идет речь? — спросила Энн.

Дэвид Стюдент надел очки с бифокальными стеклами и стал похож на пожилого профессора.

— Мистер Георгопулос назначает вам сумму в пятьсот тысяч фунтов стерлингов, доход с которой вы можете тратить на ваши личные нужды, туалеты и прочее. В случае развода вы даете согласие удовлетвориться единовременной выплатой суммы в два миллиона фунтов.