Любовь принцессы

На сей раз она отпихнула его, как озлобленный ребенок. Пораженный и онемевший, он вспыхнул и толкнул ее к машине, а когда она юркнула внутрь, отвесил ей подзатыльник. Впоследствии, когда злость улеглась, она упрекала себя лишь за то, что, заметив, как на них смотрят люди, они, поспешно натянув на лицо улыбки, попытались выдать это за естественное продолжение милой, любовной игры.

Что их брак трещит по швам не на шутку, им обоим было хорошо известно. В это лето, когда они отдыхали всей семьей на Майорке, Чарльз счел нужным вернуться в Англию раньше, чем немало удивил короля Хуана Карлоса, которого Диана очень любила и с которым ощущала родство душ. Как обычно, ей пришлось утешать мальчиков, убеждая их, что все в порядке, что папу домой заставили вернуться дела, что он их безумно любит и они отлично проведут время. И даже столь благотворно действовавшие на нее солнце и вода не могли вернуть ей душевного покоя.

Обессиленная и безутешная, исполненная отвращения к себе самой, лежала она во дворце Хуана Карлоса Маривент. Видимо, что-то с ней не так, пришла она к умозаключению, если он каждый раз оставляет ее ради другой женщины. Конечно, она по возможности соблюдала видимость благополучия, но ничто не могло ее утешить. Даже волнующие прогулки по бирюзовым водам в лодке Хуана Карлоса потеряли свое очарование. И чем прекраснее была местность, чем романтичней обстановка, тем сильнее была ее тоска.

Она знала, что только раздражает своего мужа, а с этим ничего уже поделать нельзя. Как будто бы ее выставили обнаженной на всеобщее обозрение, и, не зная, куда подевалась ее одежда, она вынуждена продолжать стоять, бессильно прикрываясь руками, сгорая от стыда и замерзая насмерть.

Она знала, что Чарльз предпочитает проводить время в своем прежнем дружеском кругу, где он чувствует себя так уютно, где он может быть самим собой в компании неуемной леди Дейл Трион, Пэтти Палмер-Томкинсон, маркизы Доуро, Сьюзен Хасси, герцогини Вестминстерской и грациозной красавицы леди Пенни Ромзи. Теплая компания, казавшаяся такой дружной, такой изысканной, такой преданной принцу, что Диана чувствовала себя чужой среди них.

Она подозревала, что они считают ее глупой, избалованной и испорченной. Откуда было им знать, что она в каком-то смысле завидует им, завидует их способности вызвать улыбку на губах ее супруга, завидует тому явному удовольствию, которое он испытывает в их кругу, тому, как ему с ними легко и приятно. Как они могли знать, что творится в ее душе, если она сама этого не знала? Откуда им было знать, что за невозмутимым обликом из недр души рвется подавленный крик — мольба о любви и внимании к себе, надежда, что ее немой призыв будет услышан.

Словно никто и никогда и не прислушивался к ее голосу, никто не удосужился понять, что она в действительности чувствует и что хочет сказать.

До тех пор, пока она не встретила Джеймса Хьюитта.

3

Диана испытывала непреодолимое желание общаться с Джеймсом не только во время их формальных встреч на уроках верховой езды. Ей нужно было повидаться с ним наедине, чтобы проверить свои впечатления.

И вот она пригласила его на обед в Кенсингтонский дворец.

Джеймс пришел в восторг от приглашения. И в назначенный день он с утра пребывал в особенном, приподнятом настроении, словно витая в тумане сладостного предвкушения. Утро он провел с большой пользой, посвятив его педантичной разборке бумаг. Затем с особой тщательностью занялся своим излюбленным делом: наводил порядок в конюшнях, отдавал распоряжения и наставлял новых конюхов.

В этот день прогулка верхом его особенно радовала, потому что давала возможность остудить свои эмоции и собраться с мыслями. Верховая езда всегда его успокаивала. Жизнь, похоже, принимала неожиданный оборот. Слишком увлеченный, чтобы сопротивляться чувствам, и не привыкший задумываться над ходом событий, он охотно отдался во власть судьбы.

Ему уже давно — быть может, вообще еще никогда — не приходилось испытывать такого ощущения полноты жизни, такой остроты и четкости восприятия. Он любил и ценил природу, восхищался великолепием осеннего тумана, легкой вуалью витающего над Дартмуром, пылающими желтыми нарциссами весной в поле перед его окном. Но никогда еще мир не казался таким ярким во всем своем многообразии.

Для Дианы день этот тянулся необычайно медленно. Каждый раз, когда она взглядывала на часы, ей казалось, что вожделенный миг встречи с Джеймсом никогда не наступит. Она не могла припомнить, чтобы день тянулся так долго. Наконец, заглянув на кухню, чтобы убедиться, что там все в порядке — она хотела, чтобы сегодняшний ужин был особенно хорош, — она отправилась к себе готовиться к вечерней встрече.