Любовь против (не)любви

— Ясно. С этим продолжим дальше. Вы ведь понимаете, что некроманта нужно найти? Мне необходимо вернуть молодого человека в целости и сохранности его королю.

— Да, ваше величество. Кроме того, что господин маг оказал нашей семье огромную услугу, он показался мне просто весьма приятным человеком, — кивнул Джон. — Я бы предпочёл видеть его в добром здравии.

А уж Катерина-то как бы предпочла!

— В таком случае, я вас более не задерживаю. Всех, кроме леди Торнхилл, — и взгляд в упор.

Вот так. А вас я попрошу остаться, как говорится. Пауза, занавес. Катерина молча поклонилась.

— Мы подождём леди Торнхилл снаружи, — кивнул Джон.

Но когда все они вышли, королева поднялась — опираясь на подлокотники своего тронного кресла — направилась к небольшой двери за ним, и кивнула Катерине — следовать за ней.

За дверцей обнаружилась небольшая комнатка, с неплохой теплоизоляцией — сквозняки по ней, как по тронному залу, не гуляли. Обстановка там была с одной стороны обычная — лавки, стол — с другой стороны, вся мебель резная, на полу ковёр, в окне — большое и качественное стекло. На столе — шкатулки, бумаги, чернильница с перьями.

Королева села в резное кресло у стола и кивнула Катерине на лавку.

— Садись. И говори, как есть — нас здесь не смогут подслушать.

Катерина немного выдохнула — да, магическая защита от подслушивания во дворце важна вообще, а в её случае — особенно.

— О чём желает знать ваше величество? — на всякий случай уточнила она, хотя понимала — придётся рассказать всё.

То есть — вот вообще всё.

Королева отвечает за вверенные ей земли, не важно, перед кем, но эта — как будто по-настоящему отвечает. А Катерина сейчас претендует на управление заметной частью этих земель. Поэтому королева имеет право знать, кто на самом деле будет всем этим заниматься.

— Что случилось с Кэтрин Торнхилл, что она изменилась так разительно? И случилось, как я понимаю, где-то между октябрём позапрошлого года и весной прошлого.

Вот так, всё верно. Если королева была на Севере и видела Кэт своими глазами — да, она не могла не заметить разницу, она не Роб-балбес. И не его самовлюблённые родичи. Она маг, а у Катерины, по сути-то, и нет опыта обращения с магами — кроме дам из Старших, кто знал о ней всё с самого начала, и Жиля. А что видел в ней Жиль — они даже обсудить не успели.

— Кэтрин Торнхилл умерла, — произнесла Катерина, глядя на королеву в упор.

Может быть, это и нарушение этикета, но… сейчас решается судьба Катерины в этом государстве. Признают её подданной — или же нет. Но почему-то она полагала, что может довериться этой женщине, которую увидела первый раз в жизни.

— И кого же я вижу тогда перед собой в её облике?

— В её теле, — поправила Катерина. — Тело осталось тем же самым. Меня зовут Катерина Корякина, и я тоже умерла.

А дальше она рассказала всё, и понадеялась, что говорит не хуже Джона — тоже толково и внятно. Впрочем, уж что, а объяснять и рассказывать она умела, иначе бы дети на уроках не слушали — ни дома, ни здесь.

Королева оказалась изумительным слушателем — внимательным и отзывчивым. Она хмурилась, когда Катерина говорила о Кэт и Телфордах, и Рональде Морни, усмехалась, когда Катерина язвила о непроходимой самоуверенности, граничащей с глупостью, у некоторых из них, смеялась рассказу об извлечении Роя из подвала, восхищалась скупым словам о приведении в порядок Торнхилла и о борьбе против призрачного воинства леди Маргарет.

— Вот и всё, — сказала Катерина в конце. — Мне кажется, что я справлюсь с владениями Торнхиллов никак не хуже, чем это делали прежние владельцы. Плюс у меня есть поддержка самого разумного из Телфордов, нового графа Сэнд-Рока и некоторых представителей Старшего народа.

— И всё это — за год, — подтвердила королева. — Но почему ты не пожаловалась ни на насильственный брак, ни на плохое обращение?

— Жаловаться могла бы Кэт, но она была бессловесна, как вы помните. А в моей прежней жизни говорили, что до бога высоко, а до царя далеко, уж простите, ваше величество, — поклонилась Катерина. — То есть — сам справишься, и молодец, а не справишься — ну, туда тебе и дорога. И я привыкла… справляться. А когда госпожа Мэгвин рассказала о том, кто я теперь, то первым делом пришлось разбираться со всем и со всеми, а потом стало уже и не до жалоб, поверьте. Добрая порция хорошей работы не оставляет для жалоб ни сил, ни времени.

— И сейчас ты тоже не желаешь никого ни в чём обвинить? — сощурилась королева.

— Лорд Телфорд и его сын Джеймс уже получили своё, как мне кажется. А Рональд Морни… вот если он ещё примется меня преследовать, тогда я непременно его в чём-нибудь обвиню. А если будет сидеть тихо — то и пусть сидит. Его кузену Джеймсу тяжёлая травма пошла на пользу — а Рональд, я слышала, тоже далеко не в добром здравии, вот и поглядим.

— Договорились, поглядим. Конечно, услышать такое невероятно. Удивительная история, и я благодарю тебя за откровенность.