Любовь против (не)любви

Оказалось, что шкафа-то ни у кого и нет, у всех сундуки, но прямо тут неподалёку стоял шкаф, который раньше занимал часть кухни, в нём хранилась посуда. Шкаф был осмотрен, дальше вышло просто — в стране, где волшебные сущности приходят из холмов, вообразить себе ход в сказку в шкафу оказалось проще простого. Хитрая Катерина не стала рассказывать быстро и до конца, а остановилась и строго сказала:

— Продолжение — завтра. После урока. А сейчас все свободны.

— Ну нет, так не честно, — попробовали ныть дети.

И ныли бы ещё, но в залу вошёл Роб.

— Кэт, скоро закат и ужин! Что это вы все тут делаете?

Дети тут же испарились — только их и видели.

— Я — приношу пользу. Увы, у меня не получается чистить стены быстро, и после мало на что хватает сил. На занятия с детьми — хватает.

— Зачем это всё?

— Тебе не нужны образованные вассалы? К слову, кто-нибудь из твоих мог бы поучить их обращаться с оружием. Вы ведь и бегаете, и прыгаете, и ещё что-то там делаете, а так у тебя будет больше людей, которые будут тебе благодарны и поддержат тебя. Против скоттов и против каких-нибудь здешних змей.

— Обо всём-то ты подумала, — Роб поймал её в объятия и поцеловал. — Пошли ужинать. Я тоже хочу твоего времени — и сказку. Расскажешь?

— Подумаю, — кивнула Катерина.

Роб страдал от невозможности покинуть небольшое пространство — он-то привык, что в любой момент можно отправиться куда угодно. Конечно, он осматривал все работы, которые велись, и тренировался со своими по нескольку часов каждый день, но — ему было скучно. Он всё время жаловался, что Катерина где-то чем-то занята — сама, без него. А можно было бы подняться наверх…

Ну да, можно. Но у неё-то дела! Много! Она терпеливо объясняла, но терпение у неё понемногу заканчивалось.

А ещё ночами, когда совсем никто не видел, она ходила кормить Того-кто-сидит-в-подвале, так она его называла. Он был весел и вежлив, целовал руку, заглядывал в глаза, рассказывал истории про жизнь на границе и бесконечные рейды туда-сюда. И хвалил её уроки — потому что слушал их из подвала и говорил, что ему нравилось. Но когда через неделю от начала занятий с детьми она принесла ему еды, он встретил её на ступеньке лестницы.

— Миледи не возражает, если я пока поживу где-нибудь здесь? Увы, мою норку залила вода.

— А твои вещи?

— Успел спасти, спасибо.

— А запасы?

— Ваш отец, миледи, хорошо знал это место. Под всеми полками есть пустое пространство для воды, и даже большая бочка стоит на подставке — именно потому, как оказалось, что там всё заливает.

Вот так. И что теперь делать? Катерина разрешила ему спать в бывшей кухне, пока ещё разбомбленной, и сказала, что утро вечера мудренее, и что-нибудь придумается.

Но утром Роб поднялся раньше неё, и когда она спустилась к завтраку, то в большой зале не было никого. На вопрос — куда все делись, ответ был — нашли шпиона, пошли вешать.

Катерина ураганом вылетела на улицу и мгновенно добежала до замка. Ну да, стоят плотной кучей, в центре — Рой, его держат двое. Роб стоит напротив и спрашивает — кто да что, а тот зубоскалит в ответ.

— Что это вы тут делаете? — сварливо поинтересовалась Катерина.

— Кэт, милая, это шпион. Сейчас повесим его — и пойдём завтракать.

— Эй, полегче! Это мой шпион! Я не для того его тут кормлю, чтоб ты его вот так просто взял и повесил!

— Сумасшедшая женщина. Ты кормишь скоттского ублюдка? — Роб смотрел на неё, как на неведому зверушку.

— Да, — вложить силы в слова. — Если тебе так спокойнее — посади его под замок. Он нам ещё пригодится!

Мужики перешёптывались, что миледи что-то странное говорит — мало того, что добыла где-то скотта, так ещё и повесить не даёт.

— Послушайте-ка. Много вы о нём знаете? А вдруг это не просто так скотт, а ценный скотт? И когда заявятся его сородичи, он будет нашей козырной картой? Что, все они там так хорошо одеты? Не поверю. И говорит он, как образованный человек, а не как простой крестьянин. И вы хотите его повесить? Мне кажется, такими пленниками не размениваются!

Роб глянул хмуро и велел запереть пленника в сарае, и сторожить. Уже хорошо, хоть не повесили. А потом отозвал Катерину в сторонку.

— Кэт, зачем ты лезешь не в своё дело? Ладно стройка, ладно дети, но шпионов-то не трожь!

— Затем, что этого человека посадил в подвал ещё мой отец. Не хочешь узнать, что он скрывает?

— Ты его можешь убить, но он не признается.

— Значит, всё дело в том, как спросить.

— Тьфу, — плюнул Роб и ушёл в дом.

А она выдохнула — и села на какое-то бревно. Потом увидела идущего к ней от дома господина Айви — замахала на него руками, поднялась и побежала по тропинке в сторону церкви и дальше, в лес. Как завернула за угол — ушла в невидимость, чтоб не следили. Всю душу уже обчирикали, паразиты. Ни шагу спокойно не ступить. Только бы им вешать и жечь, что бы толковое сделали!

Всё это она громко высказала, пнув большое толстое дерево. И ещё кое-что — про этот мир, эту жизнь и этих людей.

— Ну что раскричалась-то? — вдруг спросили за её спиной.

У Катерины сердце пропустило один удар, пока она оборачивалась. Но… на ветке сидела большая белая птица. Полярная сова.