Любовь против (не)любви

Договориться кое-о-каких стройматериалах. Вообще у мастера Дженкинса был целый список — что там ещё нужно купить для продолжения ремонтных работ. Выяснить, не ищет ли кто работу — из умеющих держать в руках инструменты. Льняное полотно — на простыни и полотенца, и того, и другого отчаянно не хватало. Перо на подушки и перины — тоже не хватало, Катерина уже выгребла все запасы и у Хью, и в деревне. Кое-какая посуда, ведь кормить нужно целую ораву и всё время, а глиняные тарелки и кружки побились или в пожаре, или в последующем запустении. И припасы, потому что на такую ораву прожорливых добрых молодцев прошлой осенью никто не рассчитывал. Но эти молодцы выполняли очень нужную работу, и без них было никуда. Интересно, а как охранял границу милорд отец Кэт?

На прямой вопрос мастер Дженкинс помялся и сказал, что с таким остервенением давно уже не нападали. Больше по мелочи — увести овец, пограбить, да и только. А застанут за таким делом — ну, побросать всё да бежать. Скакать, на конских ногах. Нынче же прямо как за пятку их кто-то укусил.

Катерина была сама не прочь узнать, кто укусил соседей за пятку. Но Рой, будучи спрошен, отмалчивался — мол, давно не был дома, ничего не знает. Катерина сделала вид, что поверила.

В Прайорсли остановились в доме Торнхиллов — был и такой. Грейс со слезами на глазах ходила по комнатам и трогала — стены, двери, сундуки. Катерина же просто смотрела и соображала — вот, здесь прошла какая-то часть детства и юности Кэт. Наверное, не самая плохая. У неё в этом доме отыскалась комната — с резными столбиками у кровати, столиком с инкрустациями, вышивками, розовым кустом внизу под окном. И — никаких набегов, никакой стройки, никаких грязных, уставших, голодных мужиков. Интересно, если она захочет остаться здесь, ей дадут?

Правда, стоило ей только заикнуться о том, что раз они уже здесь, то нужно и в замок Прайорсли заехать — и Роб согласился без возражений. После, сказал он. Три дня ярмарки, сделаем всё, что нужно, и потом заедем.

Вообще, город Прайорсли по меркам Катерины был очень и очень невелик. Он имел центральную площадь, три мощёных улицы, куда выходили дома достойных жителей города — и двухэтажный особнячок Торнхиллов был как раз из таких, и окраины — с садами, огородами, мастерскими. За домом Торнхиллов приглядывал Джон, и он тоже приехал — поздно вечером того же дня, что и все они. Обрадовался обоим братьям, рассказал, что до него дошли слухи об их успешной охране границы. И Катерине тоже обрадовался, и слухи о ней до него тоже дошли — что она едва ли не своими руками отстраивает замок из руин. Катерина лишь посмеялась — нет, Джон, не только своими, ещё и всякими другими.

Ярмарка происходила на свободном пространстве в пойме местной реки. Очевидно, весной вода привольно разливалась, а сейчас — вовсе нет, и пространство было застроено деревянными прилавками и павильонами.

Как объяснил Катерине Джон, в первый день имело смысл ходить и прицениваться. И смотреть в первую голову на то, что привезено издалека, потому что местные мастера — вот они, никуда не денутся, с ними можно просто договориться о заказе. Так и вышло — сначала ходили все вместе, потом Роб, Джейми и потребное количество сопровождения куда-то отправились, а Катерина, Джон, Хью Айви, мастер Дженкинс и свита Катерины принялись систематически ходить по рядам и смотреть.

С деньгами было не то, чтобы хорошо, поэтому смотреть следовало тщательно, и ещё — торговаться. Эту функцию взял на себя мастер Дженкинс — он, оказывается, умел, и Хью тоже. Катерина, как человек, привыкший к фиксированным ценам в магазинах, даже на китайском рынке в девяностые и двухтысячные не очень-то торговалась, хотя все это делали, и ничего. А она — не умела. Страдала, но даже и не пыталась. Брала с собой для этой цели кого-нибудь из коллег-приятельниц.

В какой-то момент Катерина увлеклась, разглядывая на прилавке ткани — отличную крашеную шерсть (да-да, никаких вам ярких цветов, всё натуральное, но — местами очень красивое), и не сразу поняла, что из-под прилавка кто-то пытается дотянуться до её поясной сумки. Отскочила, бросила в сторону наглеца парализующий импульс. А дальше всё доделал Рой — вытащил, встряхнул за шиворот, оглядел. Мальчишка, лет двенадцати, а то и поменьше — больно уж тощий.

Так случилось, что кроме Грейс и охранников, никого рядом-то и не было. Грейс смотрела на мальчишку с отвращением, Джорджи — с готовностью подхватить, если Рою понадобится помощь.

Мальчишка со следами бытовой и педагогической запущенности — так она бы сказала в прошлой жизни. То есть — грязный, оборванный и страшно ругающийся.

— А-а-а, простите, миледи, я не понял, что миледи маг, я больше не буду!

— А не-мага, значит, можно и обворовать? — поинтересовался Рой.

— Отпустите, милорд, богом молю, отпустите, я больше не буду, ни за что и никогда. Только не отдавайте меня страже, они меня выпорют, непременно выпорют, а я этого не переживу, совсем не переживу!

Такие песни Катерина тоже знала неплохо.

— И куда же ты пойдёшь? — спросила она.