Читаем Любовь против правил полностью

Пока миссис Таунсенд, потрясенная и совершенно выбитая из колеи, пыталась справиться с проблемами, свалившимися на нее после смерти мужа, Милли бок о бок с мисс Фицхью делала все, чтобы быть ей полезной. Они заботились о том, чтобы она достаточно ела, вывозили на прогулки, чтобы она не находилась все время в мрачной гостиной, а иногда сами сидели с ней в этой унылой комнате. Мисс Фицхью держала сестру за руку, а Милли, сидя в соседнем кресле, заканчивала одну вышивку за другой.

Лорд Фицхью выдержал это суровое испытание стойко, как скала. Исчез безутешный страдалец, топивший свое горе в бутылке. Граф постоянно находился рядом с сестрой, пока они улаживали дела мистера Таунсенда, являя собой яркий образец заботливости и сочувствия — и мужской твердости, если возникала необходимость. Полиция едва не начала расследование, которое вполне могло превратить частное событие в публичный спектакль. Непреклонная позиция Фица перед полицейским инспектором сделала свое дело. В конце концов полиция приняла объяснение родственников, что мистер Таунсенд скончался от внезапного кровоизлияния в мозг.

Они оставались в Лондоне целых шесть месяцев, до тех пор, пока все имущественные дела мистера Таунсенда не были улажены. Это было очень печальное время, но случались моменты, которые Милли высоко ценила и бережно хранила в памяти. Мисс Фицхью, изображавшая в лицах лорда Гастингса и заставившая свою сестру рассмеяться, хотя и ненадолго. Лорд Фицхью и миссис Таунсенд, сидящие рядом; его рука обвивает ее, ее голова покоится на его плече. Миссис Таунсенд, взявшая однажды Милли за руку со словами: «Вы чудесная девушка, моя дорогая».

В день накануне их отъезда из Лондона дамы вместе пили чай. Мисс Фицхью приступала к занятиям в Леди-Маргарет-Холле. Миссис Таунсенд, проводив сестру в женский колледж в Оксфорде, направлялась в Хэмптон-Хаус, дом их детства в том же графстве, который лорд Фицхью предоставил в ее распоряжение.

— Вы уверены, что не хотите отправиться с нами в Хенли-Парк, миссис Таунсенд? — спросила Милли в последний раз. Она и лорд Фицхью пытались уговорить его сестру поселиться вместе с ними в поместье, которое он унаследовал вместе с титулом. Но все безуспешно.

— Я и так уже доставила вам с Фицем массу хлопот, — сказала миссис Таунсенд. — Но от души благодарю вас, Милли. Могу я называть вас Милли?

— Да, конечно. — Милли была глубоко тронута тем, что миссис Таунсенд хочет обращаться к ней по имени: доверительно, по-родственному.

— А вы называйте меня Венеция, хорошо?

— А меня называйте Хелена, — попросила мисс Фицхью. — Мы ведь теперь сестры.

Милли опустила взгляд на свои руки, чтобы успокоиться. Ее всю жизнь учили не ожидать подобной сердечности от будущих родственников, которые наверняка будут презрительно фыркать в адрес наследницы империи сардин. Но миссис Таунсенд и мисс Фицхью — Венеция и Хелена — с самого начала были предупредительны и доброжелательны.

— У меня… никогда не было сестер, — сказала она, опасаясь выглядеть неловко. — Или братьев.

— Ну что ж, вам повезло. Значит, вам никто не говорил, что вас в действительности нашли в корзинке под яблоней, когда ваши родители отправились на прогулку в деревню. — Хелена, приподняв бровь, взглянула на Венецию. — Или что если есть пищу черного цвета, ваши волосы тоже станут черными.

Венеция с улыбкой покачала головой:

— Нет, это все Фиц. Он хотел, чтобы ты ела больше ежевики, тогда ему доставалось бы больше малины. Никому из нас не могло прийти в голову, что ты станешь уминать горбушку черного хлеба.

Милли с удивлением слушала о шалостях и взаимоотношениях детей, растущих в одном доме.

Теплое впечатление от этого разговора все еще сохранялось в ее душе, когда они с лордом Фицхью в персональном вагоне ее родителей ехали по железной дороге в Хенли-Парк.

На этот раз читал он — «Историю упадка и разрушения Римской империи» Эдуарда Гиббона, том четвертый, — а она смотрела в окно. По большей части. Остальное время исподтишка изучала его.

Муж еще не набрал прежний вес, который потерял за время своего трехнедельного запоя, — одежда на нем все еще висела свободно, глаза запали, скулы резко выступали. Но он больше не выглядел нездоровым, только худым и печальным. Его волосы, коротко остриженные, придавали еще большую суровость его чертам, отчего он выглядел старше своих лет.

Он отложил книгу в сторону, сунул руку в карман и вытащил…

— Это соня?

— Это Элис, — ответил он, кивнув.

Элис была крошечной, с красивой золотисто-коричневой шерсткой и черными любопытными глазками. Фиц дал ей половину ореха, и она принялась его грызть с большим энтузиазмом.

— Она заметно округлилась, — сказал он. — Наверное, впадет в спячку уже на следующей неделе.

— Она ваша? Я не видела ее раньше.

— Она у меня уже три года. Последнее время за ней присматривал Гастингс. Я просто забрал ее назад.

Милли была очарована.

— Вы сами ее нашли?

— Нет, это подарок от мисс Пелем.

Изабелл Пелем. Улыбка Милли увяла. К счастью, он не смотрел на нее. Все его внимание было приковано к Элис.

Ничего удивительного, что он не взял Элис на их медовый месяц.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже