Читаем Любовь равняет всех полностью

-Да, и платье у нее было, закачаешься.

Ирина ревниво посмотрела на Андрея.

-Но какая она дура! – продолжал Андрей, сделав вид, что не увидел взгляда Иры. – Я сначала пытался оправдать ее в своих глазах, думая, что это она мне пытается пыль пустить в глаза, а потом понял, что это ее манера поведения. Она лживая, лицемерная, амбициозная и таких очень много среди тех, с кем общается мой отец. Мой отец вынужден из-за бизнеса бывать с ними, ну а я не хочу. Знаешь, что привлекло меня в тебе с первого взгляда?

-Моя красота? – шутливо улыбнулась Ирина.

-И это конечно тоже, но больше всего меня поразила твоя искренность. Ты настоящая! Понимаешь?! Ты говоришь то, что думаешь. Ты делаешь то, что хочешь, а не то, что тебе говорят делать.

-Я не совсем тебя понимаю сейчас, - сказала Ирина.

-Ты не презираешь людей за то, что они бедные, некрасивые, неудачливые, - продолжал Андрей, как будто не слышал ее замечания. – Моя мама говорит, что непонятно откуда среди бывших советских людей появляются эти аристократы в кавычках. Они считают себя выше, лучше других потому, что смогли во время урвать от государства, облопошить, надуть. И ведь это не показная маска превосходства. Они действительно так думают. Ты знаешь, что мне сказала эта Настя?

-Что?

-Что ее математичка дура. Я спросил: «Она что не знает математику?», а она ответила, что математику то она знает, но носит туфли, вышедшие из моды пять лет назад. Понимаешь?! Она может восхищаться человеком, если он сидит в крутой иномарке, будь он хоть убийцей, и презирать хорошего человека, одевшего пальто, десятилетней давности.

-За что ты ее так не любишь?

-Кого? – не понял Андрей.

-Настю.

-Мой отец хочет, чтобы я с ней дружил.

-А ты?

-Да я с этой дурой даже по телефону говорить не могу. Знаешь, что она сделала?

-Что?

-Они приехали к нам на восьмое марта, Настя и ее родители. Здесь недалеко живет старая мамина учительница. Мама ее поздравляет каждый год с днем учителя и с восьмым марта. Ну, там отдельная история. И вот, мама попросила меня отнести учительнице цветы, торт, ну и там еще что-то в пакете. И эта Настя напросилась со мной. Учительница живет в обычной двух комнатной квартире со своей старенькой мамой. Мы посидели у них немного. Настя вела себя как идиотка, смотря по сторонам с такой презрительной миной. Когда мы уходили, брезгливо сморщилась и сказала: «Боже! Какая нищета!» У маминой учительницы, а она все услышала, слезы от обиды на глаза навернулись. Я потом ходил к ней, извинялся, что привел такую дуру к ней в дом.

-А учительница?

-Она обрадовалась, потому что поняла, что я бы никогда так не сказала, и не подумал.

Ирина молчала. Она вдруг поняла, что Андрей действительно привязался к ней. Что может быть он даже любит ее и, как бы в подтверждение этих мыслей, Андрей взял ее за плечи и, глядя в глаза, сказал:

-Я люблю тебя.

Сердце Ирины заколотилось, что есть силы.

-Что? – спросила она, хотя все и слышала, но хотела, чтобы он еще раз сказал это.

-Я люблю тебя, - Андрей притянул Ирину и поцеловал в первый раз.

Первый поцелуй бывает невероятно, необыкновенно приятным, и в этот момент Ирина могла с твердостью сказать, что она счастлива.

«Замурлыкал» домофон, и Андрей разочарованно сказал:

-Все, гости пришли.

Ирина вместе с Андреем пошли встречать гостей.

Праздник удался на славу. Ирине еще никогда не было так хорошо. Всю ночь она протанцевала с Андреем. Какое это замечательное чувство: топтаться под медленную музыку, обнявшись. Ирине казалось, что если бы праздник длился целые сутки, и тогда ей было бы мало времени, чтобы насладиться медленным танцем.

Когда пробило двенадцать, Ирина загадала желание: «Никогда не разлучаться с Андреем». Все дружно закричали: «Ура!», и выпили шампанское. Ирине алкоголь немного ударил в голову, и она присела на диван. Андрей стал о чем-то спорить с Сережкой Лихачевым, а Нина Евсеева села рядом с Ирой.

-Ух, ты! Здорово, правда? Такой стол шикарный.

Ирина утвердительно махнула головой и погрустнела.

-Тебе что-то не нравится? – участливо спросила Нина.

Видимо, алкоголь заставил быть Ирину откровенной, и она прямодушно сказала:

-Было бы лучше, если бы Андрей был не из такой богатой семьи.

-Почему? – удивилась Нина. – Разве он попрекает тебя? Или зазнается?

-Нет, что ты! Андрей себя так ведет, что никогда даже не думала, что у них такая квартира.

-Да, квартирка класс! Это они скупили четыре квартиры и сделали перепланировку. Мне мама рассказывала, как у них здорово. Она уже здесь была.

-Я думала, он в обычной квартире живет. Дом то, хоть и улучшенной планировки, кирпичный, но все равно не особняк. А оказывается…

-А что в этом плохого? – пожала плечами Нина.

-Нин, ну как ты не понимаешь? Было бы лучше, если бы мы были на равных. Понимаешь?

-Нет. Алька завидует тебе. Считает, что ты выиграла лотерейный билет.

-Билет?

-Андрей и красивый, и богатый. Он до тебя с девчонками почти совсем не общался. И что плохого, что у них много денег? Если вы поженитесь, бедствовать не будете. Его предки вам, наверняка, помогут.

Перейти на страницу:

Все книги серии Художественная проза, роман

Похожие книги

История Христианской Церкви
История Христианской Церкви

Работа известного русского историка христианской церкви давно стала классической, хотя и оставалась малоизвестной широкому кругу читателей. Ее отличает глубокое проникновение в суть исторического развития церкви со сложной и противоречивой динамикой становления догматики, структуры организации, канонических правил, литургики и таинственной практики. Автор на историческом, лингвистическом и теологическом материале раскрывает сложность и неисчерпаемость святоотеческого наследия первых десяти веков (до схизмы 1054 г.) церковной истории, когда были заложены основы церковности, определяющей жизнь христианства и в наши дни.Профессор Михаил Эммануилович Поснов (1874–1931) окончил Киевскую Духовную Академию и впоследствии поддерживал постоянные связи с университетами Запада. Он был профессором в Киеве, позже — в Софии, где читал лекции по догматике и, в особенности по церковной истории. Предлагаемая здесь книга представляет собою обобщающий труд, который он сам предполагал еще раз пересмотреть и издать. Кончина, постигшая его в Софии в 1931 г., помешала ему осуществить последнюю отделку этого труда, который в сокращенном издании появился в Софии в 1937 г.

Михаил Эммануилович Поснов

Религия, религиозная литература