Любовь.ru

В глазок она увидела, как парень достал из кармана удостоверение и, открыв, поднес его к глазку. Почти ничего невозможно разобрать. Иванов, кажется. Ха-ха! Иванов! Конечно, под-Дельное!

—  Ну что?

—  Вы не из милиции.

Парень вздохнул, убрал удостоверение в карман, потом вдруг нагнулся и исчез. Люба при­слушалась:

—  Вы где?

— Сижу под вашей дверью. Долго буду сидеть, —предупредил он.

—  Соседи придут, — нашлась Люба.

—  Я покажу им удостоверение. Я думаю, что, в отличие от вас, они люди грамотные.

—  Почему вы не ломаете дверь?

—  У меня нет на это никаких полномочий. Я пришел с вами поговорить.

—  О чем?

—  Я — Иванов.

—  Это я уже поняла.

—  Дмитрий Иванов. Дмитрий Геннадьевич. Я — брат Сергея Иванова.

—  Ой!

—  Откройте дверь, Любовь Александровна.

—  Нет. Не могу.

—  Я всю ночь разговаривал с Серегой. Он ду­мает, что вы — моя коллега. Из милиции. Привя­зался ко мне с этим Осокиным... Вы меня боитесь, что ли?

—  Да.

—  Это правильно. Но у вас ведь «крыша» по­ехала? Так? Маньяки везде мерещатся. Серегу обвинили в том, что он хочет вас убить. А мне вот сейчас захотелось вас убить.

Она неожиданно резко несколько раз щелкну­ла замком и распахнула дверь со словами:

—  Убивайте.

Парень от неожиданности потерял равновесие и шлепнулся кулем в ее прихожую, но, мгновенно сгруппировавшись, сел на корточки и посмотрел на Любу снизу вверх.

—  Убивайте, — повторила она. — Ну?

—  Точно, не в себе баба. — Он пружинисто поднялся и стал отряхиваться. Потом сказал: — На всякий случай: я — Иванов. Дмитрий Иванов.

—  Я не глухая.

—  Да? А почему тогда мне десять минут при­шлось звонить в дверь, прежде чем услышать «кто там»?                                                    

—  Я вас не знаю.

—  Я вас тоже. Какое совпадение, да? Зачем вы ковыряетесь в уголовном деле? Да еще и мо­его брата к нему приплели. Почему? У него и так хватает этих... комплексов. Кто вы такая?

—  Что вы знаете о его комплексах, — усмех­нулась Люба.

—  Это только Серега думает, что никто ни­чего не знает. Подумаешь, тоже мне тайна, что у него с бабами проблемы!

— А у вас нет, да?

Дмитрий Иванов, прищурившись, посмотрел Рна нее. В прихожей, где свет единственной лам­почки пытался пробиться  через  полугодовую пыль, осевшую на плафоне, разглядеть его как следует было трудно.

—  Проходите в комнату, — отступила Люба в сторону.

—  Спасибо.

Покосившись на нее, Дмитрий прошел вперед. Светящийся экран монитора он отметил сразу же:

—  Ого! И днем работаете?! Интернет, посла­ния по электронной почте, мозги пудрите таким, как мой братец. А вот я ничего в этом не понимаю. Я парень простой, не заумный, зато и комплексов себе не придумываю.

Наконец-то Люба внимательно его рассмо­трела. Иванов-младший и ростом был пониже старшего, и лицом попроще, и в словесных Упражнениях гораздо примитивнее. Но в том, что Дмитрий Геннадьевич Иванов очень уверенный в себе человек и никакие комплексы его не муча­ют, сомневаться не приходилось. Именно рядом с такими мужчинами женщины чувствуют себя очень надежно. Люба тоже совершенно успокои­лась: этот не убьет. Нет в Иванове-младшем ни­какого внутреннего надрыва. Цельная личность со знаком плюс, хотя и без особых изысков. 

—  Я пришел с вами договориться. По-хоро­шему.

—  О чем договориться?

—  Вы зачем-то копаете убийство Осокина. Одна или в компании?

—  В компании.

— Я так и думал.

—  Если вы работаете в милиции, то почему не знаете капитана Самохвалова?

—  Милиция,   она  большая,  —  усмехнулся Дмитрий. — Одна ее часть борется с отдельными преступниками, другая — с преступностью орга­низованной.

—  Хорошо борется, — усмехнулась Люба. — Бандитов предупреждает.

—  Что вы об этом знаете? — сразу же насто­рожился Дмитрий.

—  Значит, вы работаете в районном управ­лении по борьбе  с организованной преступ­ностью?

—  А я уж было подумал, что вы читать не умеете.

—  Слово   РУБОП   разобрала.   Буквы   были крупные. Но понять, почему вы пришли, все равно не могу. Хотя... Снова за брата хотите до­говориться?

— Почему снова?                            

—  К Осокину же ходили.

—  Вот оно, значит, как. Сесть можно?

—  Пожалуйста. — Она кивнула на старое кресло.

Дмитрий Иванов опустился в него неслыш­но, так, что ни одна рассохшаяся деревяшка не скрипнула. Вообще, движения у него были уди­вительно ловкие, сильные и точные. Люба вдруг подумала, что, если эти пальцы сожмут ее горло, оно тут же хрустнет, словно яичная скорлупа. Сильный, спортивный парень, коренастый, плот­ный, хотя и не очень высокий.

—  Так кто под меня копает? А? — спросил Дмитрий. — Этот ваш Самохвалов?

—  Да.

—  А вы тогда кто?

—  Я? — Люба слегка растерялась. — Да, соб­ственно, никто. Женщина.

—  Частным   сыском,   значит,   занимаетесь. А я думал, это только в кино бывает. Сидит себе такая дамочка, клавишами клацает, в монитор поглядывает и все про всех знает. Придушил бы я вас, как котенка, чтобы не путались под ногами. Только я хороший. Мама с папой так воспитали. Женщин убивать нельзя. Уж очень они слабые, женщины. Так?