Любовь с ароматом чая

Когда Кларри села на пригородный поезд, идущий в Вилем, ее настроение поднималось по мере того, как верфи и фабрики сменялись рощами. Солнце горело золотом в пожелтевших листьях.

Конюх встретил ее удивленно.

– Не ожидал сегодня вашего приезда, – сказал он, нервничая.

– Вы против? – спросила Кларри.

– Приехал владелец конюшни.

– Я не буду путаться у него под ногами, – пообещала Кларри. – Я возьму Флорри и поеду на часок на холмы.

Войдя в полумрак конюшни, Кларри проследовала к стойлу Флорри. Узнав ее, лошадь тихо заржала. Кларри обняла ее за шею, прижимаясь лицом к теплой шкуре. Самыми умиротворяющими ароматами на свете для нее, пожалуй, были запахи лошадиного пота и сена. Клари подумала о том, как Камаль ездил на ее любимом Принце, пока тот не умер, и заплакала.

Вдруг какое-то движение заставило ее понять, что она здесь не одна. В дальнем конце конюшни кто-то осматривал чистокровную кобылицу. Этот человек был слишком высоким, чтобы быть одним из работников конюшни. Он замер, наблюдая за ней, потом пошел вперед. Кларри торопливо вытерла слезы. Только тогда, когда человек приблизился к ней почти вплотную, она поняла, кто это. Открыв рот, Кларри изумленно уставилась на него. Одетый в костюм для верховой езды, на нее сверху вниз смотрел Уэсли.

– Мистер Робсон! – ахнула она. – Что вы тут делаете?

– Полагаю, то же, что и вы.

Она продолжала удивленно глядеть на него.

– Н-но почему вы здесь? – От волнения Кларри стала заикаться. – Я думала, вы в Лондоне.

– Я приехал на север, чтобы уладить кое-какие деловые вопросы, – ответил ей Уэсли. – С вами все в порядке?

Кларри отвела взгляд, похлопывая Флорри по шее.

– Извините, если мое появление вас огорчило, – сказал Уэсли. – Я думал, что вы приезжаете сюда только по понедельникам. Я бы не приехал, если бы знал, что вы сегодня будете здесь.

Кларри пристально взглянула на него.

– Откуда вы столько знаете об этой конюшне?

На лице Уэсли появилась знакомая ей саркастическая ухмылка.

– Я ее хозяин.

Кларри изумленно уставилась на него. Как раз в эту минуту вошел конюх.

– Оседлать для вас Палладина, сэр?

– Да, Том, будьте так любезны.

Уэсли взглянул на Кларри.

– Не хотите ли прокатиться со мной, миссис Сток?

– На старушке Флорри? Нет уж, спасибо.

– Возьмите одну из моих лошадей, – предложил ей Уэсли. – Том говорил мне, что вам понравилась Лаура.

Кларри вспыхнула.

– Я не подозревала, что за мной шпионят.

– Не сердитесь на него, – сказал Уэсли, оживляясь. – Я просто хочу знать, что здесь происходит.

– А Дэниелу Мильнеру известно, что конюшня принадлежит вам? – поинтересовалась Кларри.

– Безусловно, – ответил Уэсли.

– Не могу в это поверить!

– Почему? Мы уже много лет сотрудничаем.

– Вы и мистер Мильнер?! – воскликнула Кларри. – Но вы же пытались обанкротить его, стремились выжить с рынка, когда он только начинал свой бизнес. Он, должно быть, чрезвычайно забывчив.

– Кто вам такое сказал? – спросил Уэсли, помрачнев.

– Мистер Мильнер был клиентом Герберта. Вы не можете этого отрицать, – возмущенно заговорила Кларри. – Я слышала, что другие торгующие чаем фирмы вступили в сговор против «Чайной компании Тайнсайда», сбивая цены, чтобы разорить ее. Только не делайте вид, будто Робсоны к этому не причастны.

На лице Уэсли отразилась досада, но он ответил спокойно:

– Этого я не отрицаю. Вы правы, Робсоны были в этом замешаны. Мой дядя Джеймс был одним из главных инициаторов.

У Кларри потемнело в глазах. Хотя она и подозревала об участии Уэсли в этом грязном деле, ей все же хотелось, чтобы он ее разубедил.

– Это подло, – сказала Кларри, презрительно глядя на него, и отошла в сторону.

– Да, – согласился Уэсли, хватая ее за руку. – Поэтому я предупредил об этом Мильнера.

Она вздрогнула.

– Вы предупредили его?

– Да. Дядя пытался держать меня в неведении, но я все узнал. Я рассказал об этом Дэниелу и свел его с надежным агентом. После этого его бизнес пошел в гору. Единственное, о чем я попросил его со своей стороны, – чтобы он никогда не упоминал при дяде или где-либо еще о том, что я для него сделал.

Кларри метнула в него острый взгляд.

– Боялись, как бы вам это не повредило?

– Можно сказать и так, – ответил Уэсли иронично. – Зачем портить себе жизнь, если можно этого избежать?

Кларри стало неловко.

– Вы поступили благородно, – признала она. – Извините, что безосновательно обвинила вас. Но и меня нельзя за это упрекать. Вы ведь Робсон, в конце концов.

Уэсли неожиданно захохотал.

– Поедемте со мной, Кларри! Обещаю, вам даже не придется со мной разговаривать, если вы этого не захотите. Я очень хорошо знаю ваше отношение ко мне. Слишком поздно пытаться его изменить. Но прогулка доставит удовольствие нам обоим. Всего один раз, хорошо?

Желание уступить было слишком сильным, чтобы ему противиться. Какой от этого может быть вред? У нее, возможно, больше никогда не появится возможности прокатиться на породистой лошади в компании Уэсли. Кларри кивнула, соглашаясь.