Любовь с ароматом чая

– Мы открыли небольшой офис на Вестгейт-роуд, так удобнее. Это идея Берти. Он полагает, что это более профессионально, чем принимать клиентов на дому. Хотя некоторые из них по-прежнему приходят сюда – мы угощаем их ленчем. Миссис Сток нравится организовывать подобные приемы.

Он замолчал, нахмурившись.

– То есть нравилось, – поправил себя Герберт. – Думаю, теперь это будет зависеть от того, справитесь ли вы…

– Если таково ваше желание, – сказала Кларри охотно, – несомненно, я возьму это на себя.

– Спасибо вам, Кла… гм… мисс Белхэйвен. Как мне к вам обращаться? – спросил он, смущенно взглянув на нее.

– Большинство знакомых зовут меня Кларри, и меня это вполне устраивает.

– Значит, Кларри, – улыбнулся Герберт. – Не обижайтесь на Берти. Он бывает слишком придирчив к тому, что касается приличий, но у него добрые намерения.

Кларри кивнула, размышляя над тем, как такой самовлюбленный и высокомерный человек может быть сыном Герберта, который, похоже, вообще лишен заносчивости и снобизма.

– И каковы будут мои обязанности в отношении миссис Сток? – спросила она. – Я имею в виду личные обязанности.

– Я бы хотел, чтобы вы проводили с ней как можно больше свободного времени, – сказал Герберт. – Моя супруга почти ни с кем не общается. Доктор говорит, что она впала в меланхолию. Возможно, общество молодой женщины пойдет ей на пользу, и я точно знаю, что вы ей нравитесь.

В его взгляде проявилась мольба.

– Сделайте все, что в ваших силах, чтобы приободрить ее, Кларри.

– Если можно, я пойду к ней прямо сейчас, – предложила она. – Просто пожелаю ей доброго утра.

Герберт кивнул. Его лицо просветлело.

Кларри застала Луизу в сонном и молчаливом состоянии, но вместе с Олив вернулась в тот же день позже, держа в руках поднос с чаем.

– Нарциссы распускаются, и солнце уже светит по-весеннему, – сказала она весело, отодвигая оконную занавеску. – Скоро все зацветет. Взгляните, миссис Сток.

Кларри налила чаю в тонкостенную фарфоровую чашку. Последний раз она делала это в Белгури. Ее рука дрожала, когда она ставила чай на столик у кровати.

– Это моя сестра Олив, – сказала девушка. – Вы разрешите помочь вам сесть?

Луиза кивнула, щурясь от яркого дневного света. Сестры осторожно усадили ее, подперев ей спину подушками.

– Та, что играет? – прохрипела Луиза. – Вы играете на скрипке?

Олив утвердительно кивнула.

– Если желаете, Олив как-нибудь поиграет вам, – предложила Кларри.

Устало откинув голову на подушку, Луиза прошептала:

– Может быть.

– Но дело в том, – выпалила Олив, – что миссис Белхэйвен продала мою скрипку без моего ведома.

Луиза нахмурилась.

– Почему?

– Чтобы мне досадить, – ответила Олив.

– Бедная девочка.

– Миссис Белхэйвен не понимает, что значит этот инструмент для моей сестры, – быстро заговорила Кларри. – Ей нужны были деньги. Но мы вернем скрипку.

– Да, – прошептала Луиза. – Это нужно сделать.

Кларри помогла Луизе выпить чай, пока та не утратила к ним интереса и не отослала их прочь.

– Почему ты вступилась за Джин-Лили? – накинулась на сестру Олив, когда они сбегали вниз по лестнице.

– Нет необходимости вываливать наши проблемы на посторонних, – ответила Кларри. – Тем более на такую больную женщину, как миссис Сток.

– Она сама об этом заговорила, – заметила Олив. – Я думала, что буду давать уроки Уиллу.

– Не торопи события, – сказала Кларри. – Сперва мы должны завоевать доверие Стоков. Особенно это касается мистера Берти.

– Я снова всего лишь служанка, – насупилась Олив, – такая же, как была у Белхэйвенов. Ничего не изменилось.

– Еще как изменилось! – обернулась к ней Кларри. – Теперь у тебя есть собственная комната, ты можешь есть столько, сколько захочешь, и тебе больше не нужно каждый день идти в ту ужасную пивную, не зная, не придется ли тебе разнимать дерущихся пьяниц. И Джин-Лили больше не будет отчитывать тебя с утра до ночи!

– Долли помыкала мной целый день, – сказала Олив, готовая вот-вот расплакаться.

Кларри взяла сестру за руки.

– Послушай, Олив. В тот день, когда умер папа, наша прежняя жизнь умерла вместе с ним. Теперь мы сами должны о себе заботиться, никто не будет делать это за нас, а значит, нам придется принимать то, что нам предлагают, и усердно работать. Тебе следует быть благодарной за то, что ты служанка в хорошей семье. Немало девушек многое отдали бы за то, чтобы оказаться на твоем месте. Не забывай об этом.

Она видела, как Олив заморгала, сдерживая слезы, и понимала, какими болезненными оказались для тонкой и чувствительной натуры ее сестры потрясения, пережитые за последний год. Кларри сжала ладони Олив.

– Теперь наши дела пойдут на лад, – сказала Кларри обнадеживающе. – Просто выполняй свои обязанности, а с Долли я разберусь.

* * *