Любовь с французским акцентом (СИ)

— Хочу понять, сколько страниц в Ежедневном Пророке будет занято некрологами, — тихий голос обжег мочку.

— Ревность тебе не идет. Она делает тебя слабым.

— Больше никогда, — он переместил ладонь на ее горло, — не называй, — завел ее руку за спину, — меня слабым, — и резко продолжил движение, толкнув член так глубоко, что она вскрикнула от внезапной секундной боли.

Прижав свои губы к шее Гермионы, Драко чувствовал бешеный ритм ее пульса, одной рукой огибая бедро и кружа пальцем по эпицентру ее удовольствия. Томный стон отскочил от стен номера и вылетел прямиком в вентиляционную решетку, когда, прогнув спину, она подалась бедрами ему навстречу. Но ему было безнадежно этого мало, он хотел слышать ее протяжные стоны на повторе, по новой переставляя иглу патефона обратно к центру.

Зрачки были расширены, теплое дыхание опаляло его ладонь, хмельное возбуждение разливалось по жилам и стекало свинцом в низ живота. Болезненная пульсация, умоляющая о разрядке, накатила моментально, не давая Малфою ни единого шанса переиграть ситуацию, кадык дернулся, пальцы скрутил спазм, и хриплый стон вырвался из его груди.

Драко тяжело упал вместе с ней вперед, выставив руки и уперевшись ими в кровать. Рваные вдохи разрезали тишину комнаты, и он уткнулся носом ей в шею, вдавив тело в сбившиеся простыни на постели. Спустя мгновение Грейнджер почувствовала, как он выходит из нее, проводя губами по соленой от пота коже, и в очевидной по его лицу эйфории ложится рядом.

Молчание не тяготило, не казалось неловким или напряженным, оно умиротворяло и возвращало внутреннее ощущение гармонии.

Она повернулась на бок, подперев рукой голову, и накинула на ступни край торчащего из-под них одеяла. Драко окинул взглядом ее беспорядочные движения и обнаженное тело, как нельзя лучше устроившееся для соцерцания, и остановился на соблазнительной родинке на ключице.

— С тобой мы еще не закончили. Но мне нужна передышка.

— Я вообще удивлена твоей выдержке. Думала, что твой хронометраж гораздо короче.

Он скептически поднял бровь и посмотрел ей в глаза.

— Длительное воздержание приносит неожиданные плоды, Гермиона. По крайней мере, учит терпению. Тебе бы, кстати, не помешало. — Драко почти невесомо вел линию от ее бедра, делая полукруг на выпирающей косточке и переходя пальцем на талию. — Хотя, мне определенно нравится, когда ты просишь.

По лицу Грейнджер проскользнула мимолетная хитрая ухмылка, и она с некой долей язвительности произнесла:

— А если я попрошу присоединиться к нам моего друга Карла, ты будешь так же доволен? — но, увидев его взгляд, полный убийственной тяжести, сменила траекторию курса, — ладно, оставим на другой раз. Но Карл — альпинист, тебе бы он понравился.

— Гермиона, заканчивай.

— Уже и предложить ничего нельзя. Ты сковываешь мою личность своими узкими рамками.

Он вздохнул и под ее удивленным взором встал с кровати, направляясь к разбросанной на полу одежде.

— Уходишь в ночи? Как неприлично для мужчины с твоим воспитанием.

Проигнориров вопрос, явно не нуждающийся в ответе, он достал из внутреннего кармана пальто черную коробочку и вернулся к ней в постель. Гермиона успела сесть спиной к окну, бросающему солнечные блики на ее изгибы, скрестить ноги и расправить зеленый галстук, сексуально разделяющий ее обнаженную грудь.

— Ты что, собираешься делать мне предложение? Для таких важных решений мы слишком мало знакомы, — она не могла остановиться нести свою иронию в массы, но уже, видимо, от нервозности.

— Гермиона, замолчи, — сказал Драко с непоколебимым спокойствием, пытаясь прервать бесконечный поток сознания, и открыл коробочку прямо перед ее лицом.

Кольцо. Это было кольцо. Темное и прекрасное.

Рельефный ободок из серого гоблинского золота плавно переходил в оправу, напоминающую вырванные из земли корни деревьев, на выступах которых переливались, словно заигрывая, бриллианты. Но самое удивительное было в центре оправы, там в темных тонах парил настоящий миниатюрный маховик времени с одним лишь только отличием — трещиной на песочных часах. Его оси кружились и переворачивались, не останавливаясь ни на секунду, как вечный двигатель временных границ.

Драко смотрел на ее реакцию, на те неясные эмоции, что отражались на лице, и не сразу решился заговорить. Голос слегка дрожал, сердце билось так бешено, он, несмотря на несметное число попыток продумать в голове текст, не был готов.

— Я не могу изменить прошлого и не могу надеяться на то, что ты когда-нибудь обо всем забудешь. Но я точно знаю, что никогда не вернусь к предыдущим ошибкам, и верю, что мы сможем написать новую историю. — Произнес он и взял паузу, вероятно, обдумывая последующие слова. — И я хочу… Нет, мне необходимо, чтобы ты тоже поверила в нас. Потому что я тебя люблю. Потому что не могу видеть тебя с кем-то другим. Потому что… Просто потому что мы — это мы.

Ее губы приоткрылись, цвет лица стал чуть бледнее, тихо подкрадывалась неподдельная паника.

— И это не предложение. То есть предложение, конечно же, но не о замужестве. Просто хочу начать все заново. Прост…

Она резко оборвала его на полуслове: