Любовь с изъяном

Борис не зря заговорил о Лерином начальнике. Он чувствовал и понимал, что в этом «рабочем» союзе, есть что-то большее, чем совместный труд. Андрей Андреевич довольно-таки часто звонил его супруге в выходные дни и после работы. На все праздники делал ей дорогие подарки, на которые у Бориса не хватало денег. Он обижался на жену, что она принимает от чужого мужчины, такие вещи, как ювелирные украшения. Но Лера все время отшучивалась, говоря, что в этом ничего зазорного нет и отказываться глупо. Она же ничего лишнего не позволяет, потому что любит своего единственного на всю жизнь, мужа Бориса. А цепочки и колечки лишними не бывают. Они же такое не могут позволить, так пусть хоть от кого-то у нее будет та или иная безделушка. Хотя безделушками данные подарки назвать трудно, так как это были достаточно дорогие вещи. Однажды Борис не выдержал и приехал к супруге на работу, что бы поговорить с назревающим соперником и объяснить ему, что Лера занята. Что у нее есть законный муж, с которым они очень сильно любят друг друга, а он своими презентами делает лишний раздор в семье. Пущин выслушал нерадивого мужа и рассмеялся ему в лицо. Сказав, что если он не может обеспечить свою жену, то это его дело. А он, великий и могущественный Андрей Андреевич, может позволить себе все. И если у него есть желание поощрить сотрудника за хорошую работу, то он это сделает. И не надо ему указывать, что делать, а что нет, тем самым отнимая у него его драгоценное время. После чего Борис замолчал, опустил голову и униженно покинул кабинет соперника.

– Что молчишь? Он? – смотрел он в глаза жене.

– Да, – без единого смущения ответила она. – Какой молодец. Как быстро догадался.

– Какая же ты сука… Вот и вали к нему! Что сюда приперлась?!

– За вещами пришла.

– А что, твой козел богатый, тебе новых не купит? Зачем тебе это барахло старое?

– Что правда, то правда, – задумчиво произнесла Лера, и уже было хотела подойти к двери, как вдруг посмотрела в окно, остановилась и лениво произнесла: – Нет, на ночь, глядя, не пойду. Я сегодня здесь останусь. Тебе же не жалко, правда?

– Ты совсем охренела что ли? – округлил от такой наглости Борис. – Еще как жалко! Пошла отсюда!!!

– Послушай Боря правду. Тебе все это время не жалко было, что твою жену чужой мужик трахает. Тебе не жалко было, что чужой мужик твоей жене ребенка заделал. Так что же ты куска кровати пожалел-то? А знаешь, почему так? Потому что ты, Боря, лох. Самый натуральный. От тебя все бабы, если они нормальные, сбегут. Либо такую же, как и ты сам чушку найдешь, вот с ней может и повезет.

– Я последний раз говорю тебе, уходи.

– А то что? – Лера села на кровать и стала стягивать с себя кеды. – Заплачешь? Или мамке побежишь жаловаться?

Борис больше не мог сдерживать себя и, схватив жену за шиворот, со всей силы стянул с дивана и отшвырнул в сторону. Лера не удержалась на ногах и, пошатнувшись, громко упала на пол, ударившись головой об угол стола.

– Давай поднимайся и вали отсюда, – процедил сквозь зубы освирепевший мужчина и подошел к лежащей жене. Но Лера не реагировала на его слова, а продолжала лежать. Борис подошел поближе к не движущийся девушке и, наклонившись, слегка потряс его за плечо. Не увидев реакции, он перевернул ее на спину и резко отдернул руку. Лера лежала с полуоткрытым ртом и смотрела на него широко раскрытыми безжизненными глазами, а из-под головы медленно растекалась лужа крови…

– Нет… Не может быть… – попятился назад Борис. – Как же так… Лера… Лера… Скажи, что-нибудь, не пугай меня, – судорожно бормотал он, пятясь назад. Наконец поняв, что произошло, он опрометью выбежал из дома и стал оглядываться по сторонам. Кого он сейчас боялся больше, понять было трудно. То ли, каких либо свидетелей произошедшего, то ли мертвую жену, то ли самого себя. Подбежав к гостевому домику, где поселилась его мама, чтобы не мешать молодым, а точнее, чтобы меньше видеть ненавистную невестку, Борис украдкой заглянул в окно. В доме никого. «Странно», подумал молодой человек, как вдруг услышал, какой-то шорох и притаился. За пышными кустами послышалось шевеление, а затем тихие приближающиеся шаги. У Бориса встал ком в горле, он пошатнулся в сторону, но увидев выходящую мать, выдохнул.

– Ты что, сынок, стоишь-то здесь?

Но Борис молчал, он смотрел на Марину Константиновну отрешенным взглядом и от страха не мог произнести ни слова.

– Ты чего молчишь? С Леркой, что ли своей поссорился?

Услышав имя мертвой жены, Борис почувствовал головокружение. Ощущая, что ему не хватает воздуха, он положил руку на грудь, а второй облокотился о ствол дерева.

– Сынок, тебе плохо? Что с тобой? Врача вызвать?

Борис отрицательно покачал головой:

– Нет. Все нормально. Сейчас отпустит.

– Пойдем на лавочку сядем, так полегче станет.

Мужчина слегка кивнул и, взяв мать под руку, отправился на стоящую возле дома скамейку. Присев на нее, и облокотившись о спинку, он почувствовал себя немного легче.

– Так что случилось? – не унималась взволнованная Марина Константиновна.

– Все нормально. Все хорошо.