Любовь с характером

Она не отреагировала. Тихий голос еле слышала я сама. Попыталась махнуть рукой, определив тем самым, что живая. Вышло криво, но успешно. Девица от неожиданности подпрыгнула и выронила шариковую ручку.

– Виктор Михайлович!

Из-за угла вынырнул мужчина в белом халате и, продолжая что-то пережевывать, подошел ко мне.

– Меркулова? Очнулась?

Я кивнула.

– С вами хочет поговорить следователь. Машина принадлежала вам, нашли документы и личные вещи. Отвечать на вопросы сможете?

Я разлепила рот и пошевелила присохшим языком:

– Мне холодно.

Трясло нещадно. Если меня не спасут немедленно, грохнусь в обморок снова. Видимо, это единственный выход избежать ситуации с допросом. Голова кружилась, а из желудка накатывали волны тошноты. Больничные стены заплясали и навалились куполом. Началась судорожная рвота. Что было дальше, не помню. Куда-то везли, что-то совали в рот, терли чем-то мокрым и холодным. Единственная мысль, которая держалась в голове и оставляла меня живой на этой земле, пульсировала пламенем: «Где Славка?»

Окончательно пришла в себя ближе к вечеру следующего дня. Перемазанная зеленкой и воняющая фурацилином, я лежала на высокой кровати с жестким матрацем. Голова не гудела, и это радовало. Я попыталась сесть, удерживая равновесие. Гул вернулся и заложил оба уха. Вперед меня вела цель – найти Славку, узнать, где он и что с ним? Я выбралась в коридор. Там было очень тихо, как в морге. «Хорошая больница, – иронично мелькнуло в голове, – и лечение успешное. Либо всех вылечили, либо все умерли. Хотя возможен третий вариант». Я брела по коридору, держась за стену, и хмуро размышляла о месте своего временного пребывания. «Если в голове появились мысли, значит, не все потеряно. Это радует».

– Ты с какой палаты?

От неожиданного раскатистого эха, звонко пронесшегося по коридору, чуть не грохнулась на пол. Обернувшись, увидела в конце коридора маленькую фигуру женщины. Она грозно уперла руки в бока и стремительно приближалась.

– Туалет, – прохрипела я в качестве оправдания.

– Туалет в палате.

Она ловко подхватила меня под руки и вернула обратно. Я прошла этот путь с таким трудом, а женщина со мной в охапке преодолела за считаные секунды. Я была невесомой. «Похудела, – пронеслось в голове, – это хорошо». Внезапно вернулось чувство голода, напоминая голодным урчанием о том, что ела я бог знает когда. В прошлой жизни.

– Где я?

Я схватила женщину за руку.

– В больнице.

Она собиралась уходить.

– Где Славик?

– Кто-кто?

– Мужчина, который был со мной во время аварии.

Я ее не отпускала, чувствуя, что теряю силы. Она равнодушно пожала плечами:

– Тебя привезли одну.

– Дайте мобильный, мне надо позвонить.

Голос хрипел, пальцы разжимались, я чувствовала, что она ускользает. Моя последняя надежда ускользает.

– Утром будет врач, и он решит.

– Пожалуйста.

Из глаз покатились слезы.

Она нахмурилась, постояла рядом и нехотя вынула из кармана телефон.

Танькин номер знала наизусть. Каждая кнопка казалась свинцовой. Совершить десять таких нажатий сродни десятикратному поднятию штанги. Слезы катились по щекам. Когда в трубке услышала знакомое «Аллё», протянула женщине телефон и прохрипела:

– Адрес.

– Я вас предупреждаю, посещения запрещены. Завтра будет доктор, он осмотрит пациентку и решит, возможно ли посещение в ближайшее время, – затараторила она в трубку.

Но Танькин звонкий голос уже рвался из динамиков, требуя назвать адрес больницы. Я знала, кому позвонить в такой ситуации.

Откинувшись на подушку, кивнула женщине в качестве благодарности и отключилась.

* * *

– Меркулова, ты?

В комнате было темно, и только неясным светом горела лампа на прикроватной тумбочке. Я повернула голову в сторону голоса.

– Танька…

– Тихо. Молчи. Хотя… у меня столько вопросов. Говори!

– Где я?

– В больнице. Не волнуйся, скоро выпишут, с доктором я уже договорилась. Серьезных травм нет, сотрясение без ушибов головного мозга. Временные провалы в памяти, несвязная речь – это все, что тебе грозит. Хотя, знаешь, – она улыбнулась, – для женщины это очень и очень полезное приобретение. Помнишь, Эстер всякий раз перед Луисом Альберто память теряла, когда ей надо было? Вот стерва. Настоящая женщина! Ты знаешь, я бы могла ее сыграть.

– Танька…

Я улыбнулась. Она испуганно воскликнула:

– Не надо, не напрягайся. Знаешь, бог с ней, с памятью. Моя бабка после дедовой контузии с ним еще пятьдесят лет прожила. Потеря памяти в этом случае ей всегда на руку играла. А вот что с лицом будем делать?

– Что с лицом?

– Ты как Шарапов после встречи с Фоксом.

Она придвинулась ближе, взяла меня за руку и погладила по голове. Улыбка получилась ласковая, как у мамы.

– Не волнуйся, до свадьбы заживет. Кстати, где Славка?

Я пожала плечами, на глаза навернулись слезы.

– Тихо-тихо, – Таня вскочила, – сейчас все узнаем.

Она вынула из сумки мобильный.

– У меня есть номер твоего доктора и номер следователя.