Любовь с характером

Она набрала цифры и вышла в коридор. Я посмотрела в темное незашторенное больничное окно и почувствовала себя такой же одинокой и обнаженной. Почему-то память нарисовала давний случай неудачного свидания, в результате которого у меня есть теперь такая подруга. Тот мужчина не вспомнился. Видимо, моя память, как последствия контузии Таниного дедушки, научилась удалять ненужные файлы навсегда.

Меня выписали через неделю. Все это время я не виделась со Славиком. Таня регулярно звонила в реанимационное отделение и справлялась о его состоянии. Я была незнакома с его родителями, поэтому на Танькин вопрос – кому сообщить о несчастном случае? – продиктовала телефон Славкиного руководства. Вечер выписки провела в больнице, куда перевели моего любимого из реанимации. К нему в палату не пустили. Люди в белых халатах предупредили, что пациент в тяжелом состоянии и к нему не пускают даже самых близких. А я кто ему? По паспорту – никто. Просидела всю ночь в коридоре, вспоминая все известные молитвы. В тяжелые часы жизнь во мне поддерживала вера, вера в лучшее. И надежда, что, если после этой ужасной катастрофы Славка остался жив, значит, он обязательно выкарабкается. О-бя-за-тель-но!

Я буду любить его всегда. Даже на инвалидной коляске или хромого с палочкой. Загипсованного и забинтованного во весь рост. Я буду любить его. Буду вечно просить у него прощение. Оставьте мне только свободными от бинтов уши, и я наговорю ему столько теплых слов, что он проснется. Любовь способна творить чудеса. И я сотворю это чудо.

Мои подруги примчались в больницу утром. Что-то говорили и обещали, что все будет хорошо. Главное – мы живы. И никого не сбили. Сегодня грозился прийти следователь, но доктора еще не разрешали серьезных разговоров. Потрясения Славке противопоказаны.

Я хотела в тот момент лежать под капельницами вместо Славки. И чтобы мне было так больно, как ему. Это я должна корчиться и мучиться, а не он. Я во всем виновата. Я! Я была за рулем…

Когда мне разрешили войти в палату и увидеть дорогого человека, я зарыдала. Так и стояла у изголовья, рыдала, прижимая к глазам платок. Медсестры хотели выставить меня обратно, но попытки провалились. Севшим голосом четко и спокойно заявила:

– Оставьте меня наедине с мужем.

Наверное, в тот момент я отчетливо поняла, какой могла бы быть моя жизнь, если бы я приняла его предложение раньше. У нас были бы дети, и не нужно было бы пытаться привлечь внимание собственного супруга. Ах, если бы…

В который раз я кляла себя за необдуманный поступок, изматывала совесть, рвала на куски сердце. Знаю, что Бог дает нам испытания, которые мы в силах вынести. И посылает ситуации, уроки, чтоб мы задумались и пересмотрели свою жизнь. Каждый несет свой крест. Мне выпал этот.

Я присела на краешек кровати загипсованного спящего человека и тихо заплакала. Я так его любила! И чуть не потеряла…

Я обещала ему счастливую жизнь до самых последних дней. Когда он поправится и вернется домой, мы будем вместе засыпать и просыпаться. Я обещала варить борщи и печь пироги. Стирать носки и гладить рубашки. Никогда не задерживаться на работе и проводить вечера совместно. Обещала родить ему сына и дочку. Обещала приложить все силы, чтоб понравиться его родителям и называть их мама и папа. Обещала покупать ему свежие газеты и никогда не переключать спортивные каналы. Обещала, обещала…

И впоследствии так и не выполнила ни одного обещания.

* * *

Я вернулась на работу спустя две недели после катастрофы. Синяки прятались под одеждой, царапины заживали. Мне говорили: «Родилась в рубашке». Но с некоторых пор я стала предпочитать исключительно женскую одежду. Платье, пальто, каблуки. Никаких кроссовок и джинсов. Может, отключилась нужная часть мозга в результате ушиба?

Славка медленно, но верно шел на поправку. У него были сломаны две ноги, правая ключица, два ребра и нос. Сотрясение незначительное, но голову бинтовали регулярно из-за глубоких царапин. Каждое утро я ехала в больницу, везла любимому завтрак, а потом мчалась на работу. Славкин профсоюз оплатил лечение, но благодарности докторам я раздавала самостоятельно. Моих личных накоплений хватило лишь на месячную оплату коммунальных платежей, на продукты, проезд и взятки. Количество клиентов внезапно удвоилось, так что работы хватало. Некоторым отменила встречи. Освободившееся время проводила в палате Славки. Он уже самостоятельно ел левой рукой, пытаясь доказать, что здоров. И шутил, что с таким распухшим синим носом похож на клоуна Олега Попова. Я старалась готовить ему любимые блюда. Впервые в жизни лепила пельмени, варила кисели, запекала яблоки. Славик ценил мои старания, и это было главным.

Следователь отцепился, дело закрыли, никто заявление не писал. Пухлый конверт решил проблему с эвакуацией автомобиля и прочими расходами доблестной милиции.