Любовь с характером

Горе, обида, злость – чувства логичные для данной ситуации. Но они множились подругами, переносились из уст в уста и не отпускали женщину. Она переживала заново унижение и горечь, обсуждая многократно поступок своего мужа. Она сама не давала своей ране затянуться, эмоции удваивались, давили и не отпускали.

– Три месяца прошло, а я не могу забыть его измену. Не то чтобы простить, даже не думать о ней не могу.

Она плакала и была очень подавлена.

Помню, посоветовала ей не говорить больше с подругами, не вспоминать произошедшее. Особенно не обговаривать инцидент с теми, кто хорошо знал ее семью. Такие разговоры – это все равно что сыпать соль на открытую рану. Будет болеть, жечь, разъедать кожу. Прекратить пытку можно одним путем – перестать об этом говорить. Если все же есть потребность выговориться – бери диктофон и говори все, что хочешь. На следующий день прослушай запись, проанализируй сказанное. Так ли все на самом деле? Еще раз сделай запись и выплесни накопившиеся чувства, не стесняясь в выражениях. Через какое-то время переслушай. Правдивы твои обвинения? Возможно, ты приписываешь мерзавцу больше грехов, чем он совершил? Записывая и прослушивая свои записи, ты избавляешься от негатива, который разрушает жизнь и подавляет другие эмоции. И не выносишь «сор из избы», что тоже неплохо.

После двух недель ежедневных упражнений с диктофоном Жанна почувствовала облегчение. Она высказала неверному мужу все, что о нем думает, не травмируя других людей своей трагедией. А подруги, уставшие слушать одни и те же обвинительные речи, вздохнули с облегчением. К ним вернулась прежняя Жанна, с которой легко и просто.

На прошлой встрече мы перешли к методике принятия ситуации. Печаль состояла в том, что женщина продолжала жить с мужем, так и не простив его. Зачем? Поясняла многолетним браком, общими детьми. Но ей самой были противны собственные объяснения. Истина в другом. И она, и я это понимали. Она просто давала шанс мужу все исправить. Чтоб заново с цветами и конфетами, и дифирамбы под окном, и ползание на коленях. Но он ничего этого не делал. Пришел, сознался, напился и лег спать. А утром спокойно пошел на работу. Его жизнь не поменялась, в то время как у его жены она просто рухнула.

– Поймите, Жанна Антоновна, ваш муж не изменится. Если он сразу не раскаялся в содеянном, не умолял вас его простить, не будет он этого делать через полгода.

– Но мы почти не общаемся. У нас холодные отношения. Мы даже не спим вместе. Разве ему не понятно, что виной всему он?

– Вы не задумывались, почему муж не предпринял до сих пор ни одной попытки вернуть вашу семейную жизнь в прежнее русло?

– Он слишком гордый. Никогда первый не подойдет.

– Его все устраивает.

Мы встретились взглядом. В ее глазах мелькал испуг. Я поняла, что она допускала эту версию, но усиленно гнала прочь. Тем не менее я продолжала:

– Его устраивает то, как вы сейчас живете. И он не будет ничего менять по своей воле.

– Но мы не спим вместе.

Она была возмущена.

– Значит, ему это не надо.

– Любому мужчине нужен секс.

Я вопросительно подняла брови. Ну, пусть домысливает. Если не с ней, то с кем?

– Я не верю, чтоб он мог обойтись без секса полгода. Любой бы на его месте валялся у жены в ногах, лишь бы иметь доступ к телу.

– А если ему не нужен доступ к вашему телу?

Она застыла. Казалось, что ее лицо забальзамировалось. Даже морщинки разгладились.

– Вы хотите сказать…

Она задыхалась от собственных предположений.

– Он… Он спит с ней. С ней! До сих пор?

– Я этого не говорила.

Но Жанна Антоновна еле сдерживала в глазах слезы.

«Почему я? Почему я являюсь тем человеком, который открывает людям глаза? Это совершенно неприятное чувство».

Вспомнила наши со Славкой затянувшиеся отношения на грани разрыва. Я не чувствовала себя грешницей и не просила прощения. Не хотела с ним спать и не стремилась изменить ситуацию. Поэтому продолжила:

– Вы должны раз и навсегда в себе разобраться. Если не можете простить мужу измену, на самом деле не можете, не способны – расстаньтесь. Не мучайте себя ежедневной пыткой. Зачем вы продолжаете жить с ним? Вам эта жизнь не нравится. Но вы ее продолжаете, уже который месяц ничего не меняя. Зачем?

– Я надеялась, что…

Из ее глаз покатились слезы.

– Жанна Антоновна, задумайтесь сами, будет человек просить прощения за то, в чем не считает себя виновным?

Она плакала и меня не слушала. Тогда я воспользовалась примерами.

– Мама вам в детстве покупала одежду?

Она кивнула, комкая салфетки у лица.

– Нужная практичная вещь… Но разве вы принимали ее как подарок?

Она равнодушно пожала плечами.

– Вам хотелось куклу, а не куртку. Не правда ли?

Она шумно высморкалась.

– И вот проходит полгода. Вы давно носите куртку, можно сказать, сносили уже. Она вам жмет и надоела, хочется снять. И вдруг вы вспоминаете, что не сказали маме за нее спасибо. Что будете делать?

Она уперла в меня покрасневшие глаза.

– Вы будете благодарить маму за куртку, которую почти сносили?

Жанна Антоновна молчала.

– Наша беда в том, что мы продолжаем верить в сказки.

Я смягчила тон беседы.