Любовь с процентами

– На следующий день, в воскресенье, в обед, мы решили ехать домой. Я попросил оставить мне лодку и сказал, что приеду завтра – мне хотелось побыть одному. Они удивились, стали меня отговаривать, мол, не дури, но потом уехали… Я сам на этом настоял, да и на работу им утром нужно было. Еда у меня с собой была, бутылок аж две штуки еще осталось, так что отдых мой продолжался. Но много я не пил – так, чуть-чуть. Вторую бутылку вообще не открывал. Думал, вспоминал… Утешал себя, что одному даже лучше – в палатке просторнее стало. Ну, а потом – как в плохой комедии!

Загороднев засмеялся в сторону, но как-то натужно. По крайней мере, так мне показалось.

– Утром просыпаюсь я, отдохнувший, бодрый, все мысли дурные забыты, готов к работе… А лодки нет. Украли! Ну что за страна, на остров съездить нельзя!

– Кто украл? – машинально спросила я.

– А кто же их знает? – воскликнул Загороднев. – Я так, видно, крепко спал, что не услышал, как мотор заводили… Представляете, что со мной было? Забегал по острову, орал, орал… Потом увидел себя со стороны – и мне смешно стало.

– А места там глухие?

– Весьма! Уселся я на бережку, задумался о том, что мне теперь делать. А что тут сделаешь? Да ничего! Новоиспеченный Робинзон Крузо, только речной! Попугая, правда, у меня не было… – улыбнулся он и следом вздохнул. – Что делать?! Ждать лодки каких-нибудь отдыхающих – пустой номер, потому что уже наступил понедельник. Вообще-то, я надеялся на Юрку с Серегой. На работе-то я не появился – думал, они хватятся, приедут за мной. Прождал весь понедельник – никого! Почему они не приехали – черт его знает!

– Они приезжали, – вставила я. – Вечером в понедельник. Но вас там уже не было.

– Да? – переспросил Загороднев. – Значит, мы разминулись… Хорошо, хоть палатка осталась, еда кое-какая, да и я еще рыбки там подловил – снасти у меня были.

– И как же вы выбрались оттуда?

– К вечеру я решил принять радикальные меры. Все вещи я, конечно, побросал. Выбрал, где место на реке поуже, переплыл на другой остров. Потом рыбаков встретил на резиновых лодках: они меня и перевезли. Я им рассказал, где классные удочки можно взять – я свои снасти имел в виду. Они от радости на «нормальный» берег меня доставили. Затем я пешком добрался до нашей дачи. Поел, переночевал там, деньги кое-какие нашел… И вот я здесь. И с нетерпением теперь послушаю вас!

Павел уставился на меня в упор и приготовился слушать.

– Женя разве вам ничего не рассказала? – спросила я.

– А о чем она должна была мне рассказать? – искренне удивился Загороднев. – Сказала только, что пошла к частному детективу, но мать решила, что это блажь. Надеялась, что я сам появлюсь. И все!

– Да уж, – со вздохом покачала я головой: Павел Владимирович был явно не в курсе касавшихся его очень важных вещей. И теперь мне предстояло ему о них рассказать. А вещи эти были, мягко говоря, не очень-то радостными…

Видимо, Загороднев по выражению моего лица понял, что ничего приятного в моем рассказе его не ждет, потому что он очень внимательно посмотрел на меня и сказал:

– Не бойтесь, сердце у меня крепкое, в обмороки я не падаю, да и привык уже к разным поворотам судьбы. Отношусь к любым неприятностям философски: что ни делается – все к лучшему. Между прочим, сие уже не раз проверено!

– Ну что ж, – вновь вздохнула я. – Тогда слушайте… Маргарита Витальевна действительно отнеслась к вашему исчезновению довольно-таки беспечно: дескать, придет, куда он денется, мальчик большой! Ваши друзья из «Таруса» проявили, кстати, больше беспокойства и заботы о вас и все-таки съездили на остров, как я уже сказала. Маргарита Витальевна же вообще попросила меня уйти, когда я пришла побеседовать с ней.

Загороднев внимательно слушал и качал в знак согласия головой. Я продолжила:

– После выходных в Волге выловили труп. И ваша жена в нем опознала вас!

Павел невольно дернулся и с ужасом посмотрел на меня:

– Не может быть!

– А вчера, между прочим, состоялись ваши похороны, – добавила я.

– То есть как – похороны?! – растерялся Загороднев. – А акт о смерти?! Меня что, теперь нет?! Но я же – вот он!

– Эти вопросы, я думаю, вам надлежит задать вашей жене, – с очередным вздохом пожала я плечами. – Впрочем, их ей и так зададут – соответствующие органы.

– Да… Ну и дела. Что, и памятник поставили? – неожиданно поинтересовался Павел Владимирович.

– Памятник не успели, только оградку. Между прочим, дорогую!

– Ну, хоть это радует, – невесело пошутил Загороднев. – А что же, и Юрка с Серегой на похоронах были?

– Были, – подтвердила я.

– Но как же они-то могли не понять, что это – не я?! Или покойный уж очень был на меня похож?

– Нет, он вообще ни на кого не похож. Тело довольно-таки сильно обезображено, поэтому гроб даже не открывали. Так что ваши друзья не видели покойного.

– Но они хоть… переживали? – спросил Загороднев совсем упавшим голосом.

– Да, не буду вас разочаровывать: им было нерадостно. И поминать вас они поехали не в кафе вместе с Маргаритой Витальевной, а домой к Марченко.

– А Маргарита, значит, радовалась… – протянул Загороднев.