Любовь с процентами

– Дела, фирма – это все сейчас не столь важно, – отмахнулся Загороднев. – Фирма побудет в распоряжении Сергея с Юрой, они справятся, ничего страшного. А у меня душа болит… Если вы понимаете.

Он отвернулся от меня. Да, я понимала его чувства. И пусть у Павла Владимировича, по его признанию, холодность и отстраненность в отношениях с супругой возникли далеко не вчера, все-таки очень больно осознавать, что человек, с которым ты прожил двадцать лет, оказался тебе совершенно чужим. Что твоя собственная жизнь его нисколько не волнует. Однако у меня осталось смутное ощущение, что Павел Владимирович говорит мне не всю правду. Отношения с женой были важным, но не единственным мотивом его «подполья». И не главным. Поэтому я спросила прямо:

– Скажите, вы чего-то опасаетесь, Павел Владимирович?

– С чего вы взяли? – вскинул брови Загороднев.

– Просто интуиция.

– На этот раз она вас обманывает, – твердым, насколько это позволила ему степень опьянения, голосом сказал директор «Таруса».

Я не поверила ему, однако только улыбнулась и решила, что сейчас самое время проверить свою внезапную догадку. Я вспомнила буквы на одной из кассет Станислава Неделина: «П.В.З». И это навело меня на определенные мысли. Но пока что это было лишь предположение, которое мне надлежало проверить.

– Ладно, оставим это, Павел Владимирович. Давайте-ка вернемся к разговору о вашей фирме. Скажите, ее положение сейчас достаточно прочное?

– Конечно, – уверенно, без тени сомнения, ответил Павел. – Новый контракт, неплохие перспективы.

– Рекламируетесь?

– Да, безусловно. А почему вы об этом спросили?

– Так, просто у меня на руках еще одно дело, – как бы невзначай сказала я. – Одного рекламного агента недавно убили… Никак не пойму – кому это понадобилось.

– Ну, если вы меня подозреваете, то напрасно, – усмехнулся Загороднев.

– Если вы вечером в субботу действительно были на острове, то вы, безусловно, не имеете к этому никакого отношения. Потому что Станислава Неделина убили именно тогда.

– Кого убили? – переспросил Павел.

– Станислава Неделина, – повторила я. – Так звали рекламного агента из фирмы «Стайлинг».

И тут я почувствовала, как сильно Загороднев напрягся. Он даже дернулся, совершил непроизвольное резкое движение в мою сторону, но быстро отпрянул назад. Затем он надел на лицо маску полнейшего равнодушия и кивнул в знак того, что он понял.

– Вы рекламировались не у них? – спросила я.

– Что?

– Вы рекламу для своей фирмы заказывали не в «Стайлинге»? – настойчиво уточнила я.

– Для своей фирмы? – еще раз переспросил Павел, и я не поняла – то ли он туго соображает после выпитого, то ли просто пытается выиграть время для правильного, с его точки зрения, ответа.

– Кстати, по-моему, да, – рассеянно ответил глава «Таруса». – И… – Загороднев наморщил лоб, как будто хотел что-то припомнить.

– Фамилия вроде бы знакомая… Может быть, даже я его и знал. Как вы говорите – Неделин?

– Да.

– Он такой высокий, смазливый? – с тревогой в голосе спросил Загороднев.

– Я его знаю только по фотографии, – пояснила я. – Но вполне может быть, что мы говорим об одном и том же человеке. Но вы, разумеется, не знаете, что за враги у него могли быть?

– Послушайте, как я могу быть в курсе всего этого, ведь речь идет почти о незнакомом мне человеке! – в Загородневе начало просыпаться раздражение. – Я не уверен даже, что я вообще его знаю!

– Извините, – тут же «исправилась» я, заподозрив, что эти эмоции вызваны элементарным испугом Загороднева. – Просто это мой естественный профессиональный интерес. Порой любая деталь может оказаться значимой.

– Да-да, конечно, я понимаю, – уже более благодушным тоном согласился со мной Загороднев.

Павел Владимирович, по моим наблюдениям, совсем раскис. Он плеснул себе полную рюмку коньяка и быстро выпил. Взгляд его затуманился, и мне даже показалось, что он сейчас пустит слезу. Я попробовала взять его, что называется, тепленьким и еще раз сказала:

– Павел Владимирович, если вас что-то тревожит, лучше всего все-таки доверьтесь мне. Сами посудите: вы сидите тут один, без денег, пьете… Вам нужно доказывать в милиции, что вы живы, добиваться переоформления бумаг! И вообще… Как вы отсюда можете повлиять на ситуацию?

– Женя привезет мне деньги, – мотнул головой Загороднев.

Я только вздохнула.

– Деньги сейчас – не самое главное, – попробовала я убедить расстроенного директора. – И Женя в данном случае – не лучший ваш союзник. Она почти ребенок! Ей, конечно, может быть, интересно играть в шпионские игры. Но все-таки это неподходящее занятие для молодой девчонки, которая к тому же сама сильно переживает из-за сложившейся ситуации. Вы делаете ее соучастницей!

На Загороднева, кажется, произвели впечатление мои слова. Он смахнул слезу, посмотрел на меня, как мне показалось, умоляюще, но потом снова опустил голову.

– Я вам все рассказал, – тихо произнес он.

– Вы знаете человека, инициалы которого звучат как «А.Ю.Ч.»? – решила я взять быка за рога.

Загороднев попытался унять дрожь в руках. Он несколько раз открыл и закрыл рот, потом быстро произнес: