Любовь с условием и без…

– Вот только щас не задавай мне вопросов, а?

Антоновна притихла и не трогала меня весь день.

А вечером, когда я собралась домой, на крыльце меня встретил Кирилл с большим букетом гладиолусов. Я оглянулась вокруг: и вдруг поймала себя на мысли, что осторожничаю.

Что это вдруг? Ай, ну и к черту этих сплетников!

– Спасибо! Мама сказала, где я?– ровным тоном сказала я.

– Да. Полин…

Я подняла ладонь и быстро выпалила:

– Если ты сейчас начнешь молоть чушь, типа: давай разберемся и тому подобное – я отпинаю тебя прямо на глазах у честного народа!

– Нет,– засмеялся он,– я скажу конкретно: вернись ко мне?

Возникший ком в горле чуть не убил меня. Я резко выхватила цветы из рук Кирилла и зашагала прочь от почты.

– Да, умеешь ты по существу сказать!– заметила я, когда он догнал.

– Это тебя не смешит?

Я остановилась и пристально посмотрела в глаза Кирилла.

– А как же мама, Белохвостов?– прищурившись, поинтересовалась я.

– Переживет,– спокойно ответил он.

– А ты переживешь?

– Без тебя – нет.

Я опустила глаза и усмехнулась:

– Предлагаешь поверить тебе?

– Очень прошу!

Я снова изучающим взглядом рассмотрела его лицо и сказала:

– Мне еще на базар надо… к ужину мясо купить.

– Я уже все купил. Мама список составила.

Из его губ слово «мама» настораживало.

– Ладушки. Поможешь с ужином?

– Конечно,– радостно согласился он.

Н-да, кухня Кирилла не фонтан. Это был не Ярослав. Но его старания впечатляли.

В общем, сдалась я.

Цветы, прогулки под луной по пляжам, сюрпризы дома у мамы – все это походило на дежавю, и, как бы ни была научена опытом жизни с Белохвостовым, я снова поддалась его романтическим ухаживаниям, напрочь забыв про Македонского.

Ну что же я была такой сантиментальной дурой, а?

Мы стали вместе гулять по городу, валяться на пляже, и даже ходить на дискотеки. Он ничем не отличался от того Кирилла, которого я узнала в Сочи.

Кирилл неоднократно спрашивал: вернусь ли я с ним в Екатеринбург? Но я только улыбалась и не давала прямого ответа.

За неделю он перевыполнил план ухаживаний на год вперед. И я уже начала воображать себе лица семьи Белохвостовых, в частности Натальи Андреевны, когда Кирилл привезет меня назад в свой дом.

Почему я сдалась? Гордость, амбиции, обида? Да, все было, но капля здравого смысла в анализе этого сурьезного вопроса, железно настраивала меня в пользу Кирилла.

Кирилл делал все, что советовала ему мать, а она, хоть и была стерва, все же умная женщина, поэтому у него все получалось на сто процентов хорошо. Но при таком беспрекословном подчинении Кирилл никогда не исполнял прямого ее желания – бросить меня. Пожалуй, женитьба на мне было единственным решением Кирилла, принятым самостоятельно, без большого совета с родителями, вопреки всем условностям и семейным традициям. Наверное, потому что любил меня?

На глазах у меня Наталья Андреевна знакомила сына с более выгодными партиями, тем самым, намеренно принижая имеющуюся невестку в глазах всех присутствующих. А Кирилл будто не обращал внимания на этот факт. Я и мать были для него тисками, между которыми он был зажат и не мог отклониться ни в ту, ни в другую сторону. Поэтому-то он часто ставил заслон передо мной в ее присутствии и перед ней – в моем.

От их знакомых я слышала, что и раньше, до брака со мной, Белохвостова знакомила сына с девушками своего круга, и он подчинялся ее воле. Но тут же бросал их, если вдруг те переставали нравиться его матери. Помня это, я удерживала себя от скоропалительных решений разорвать отношения с Кириллом около трех лет. Ведь что-то же держало его рядом со мной?

Да знаю я – это была любовь!

Трудно признавать, что я все еще любила его. Да и разводиться он не хотел. Я чувствовала, что он тосковал по мне. И сейчас он вел себя уверенно, защищал свое счастье.

А я и была его счастьем с самого начала. А где бы он еще взял такую, как я? Со мной не было скучно, хоть я и выступала не там, где надо, меня не надо было учить манерам, вкусу – все это было, хоть и перестала проявлять это в определенный момент. И вообще, я – настоящее золотце! Просто вихрь счастья!

Короче, я знала, что, когда Кирилл в следующий раз спросит: поеду ли я с ним – ответ мой будет однозначно «ДА». И после годичного перерыва и «углубленного самообразования» я справлюсь со всей его семейкой.

И чтобы сказать Антоновне, что скоро уволюсь, я пригласила ее на прогулку по пляжу перед очередными выходными.

– Ой, Тань, как жить-то хочется,– раскинув руки, побежала я навстречу прибывающей волне.

– Шо-то не то творится с тобой, Поля?

– Ой, творится, творится, Танька. Расскажу, не поверишь. Я сама себе не верю…

– Тебе шо, Македонец замуж предложил?– глупо предположила Антоновна.

– Шо?!– со смехом возмутилась я и передразнила ее украинский.– Шо ты враки кажешь, Танька?

Она засмеялась от моего украинского и пожала плечами:

– Ну, а шо?

– Шо, шо, я с мужиком до хаты возвертаюсь. Помнишь, я говорила, что была замужем?

– Так ты шо, уходишь с почты?– расстроилась она.

– Не горюй, Антоновна, разве это горе? Я доработаю месяц и вернусь в Екатеринбург. Только ты нашей Зинаиде не говори пока, ладушки?