Любовь Сейдж

Сейдж хохотала до упада… а Харлану, похоже, было наплевать, что на них смотрят. Он откровенно любовался тем, как она смеется.

В путь они пустились уже в сумерках. От полного желудка, ощущения комфорта и монотонного гудения мотора Сейдж клонило ко сну. Очень скоро она начала клевать носом.

— Ложись сюда. — Харлан похлопал себя по бедру. — Клади голову и не мучайся.

Сейдж с опаской покосилась на то место между его ног, которое джинсы особенно сильно обтягивали.

— Не стоит, — занервничала вдруг она. — А то еще уснешь за рулем.

Харлан хмыкнул.

— Лучшее средство против сна — это твоя голова у меня на коленях. — И, заметив ее испуг, он расхохотался: — Я шучу! Ложись.

И Бойд снова похлопал себя по ноге. Больше сопротивляться она не стала, а прилегла на сиденье и аккуратно пристроила голову у него на бедре.

Харлан откинул упавшие ей на глаза волосы, большим пальцем погладил подбородок.

— Спи спокойно, мисс Сейдж.

— Я спать не буду. Так, вздремну пару минут, и все.

Мужчина продолжал легонько поглаживать ее по шее, подбородку, за ухом…

Сейдж никак не могла понять, что происходит и почему ее расталкивают.

— Ну же, Сейдж, вставай! У меня вся нога затекла.

Совершенно сонная девушка села, но глаз толком открыть не открыла.

— Который час? — пробормотала она. — Почему мы остановились?

— Время к полуночи. А остановились мы, потому что у меня белая полоса двоится: я стал засыпать. Не хватило еще, чтобы мы попали в хронику происшествий. Кстати, ты знаешь, что храпишь во сне?

— Заткнись, — проворчала Сейдж, потягиваясь и потирая затекшую шею. — Где мы?

— В хорошем, чистом мотеле.

Поскольку чистота подразумевалась сама собой, Сейдж внезапно заподозрила неладное. Она заставила себя продрать глаза и осмотреться.

Светящиеся неоновые трубки очерчивали отдельные бунгало. Посреди двора уныло топорщилось несколько груш и кустиков олеандра, борясь за жизнь, они прижимаясь к краю бассейна, заросшего настолько, что по нему можно было ходить. Под мигающей голубой звездой темнел вход в зловещую неосвещенную контору комплекса. Над дверью были водружены рога.

— Здорово! Техасский филиал мотеля Бэйтса, собственность Нормана Билли Боба Бэйтса и его покойницы-матушки.

— Милейшее место! Я здесь и раньше останавливался.

— Меня это почему-то не удивляет.

— Сиди тихо. Схожу узнаю, есть ли места.

— Ты что, смеешься?

Вскоре Харлан вернулся с ключами. Пока они добирались до выделенного им домика, Сейдж поинтересовалась:

— Мы что, не могли остановиться в месте поприличнее, типа мотеля «Шесть»?

— Нам и надо-то всего лишь переночевать. Для этого ничего, кроме кроватей, не требуется.

— Это уж точно! Душ я здесь принимать не стану. Судя по консьержке, горячей воды у них нет.

В комнате стояли две кровати, разделенные шаткой тумбочкой, и шкаф с выдвижными ящичками. Ни телефона, ни телевизора. Зато тепло и чисто. Сейдж обнюхала простыни и, убедившись, что все стерильно, залезла в постель в одежде.

Ей слишком хотелось спать, чтобы еще и раздеваться. Впервые в жизни девушка не почистила зубы перед сном, но это ее не волновало. Ей хотелось только одного — спать, и немедленно.

Харлан пошел в ванную. Через несколько секунд Сейдж услышала шум льющейся воды. «Это он назло мне душ принимает», — усмехнулась про себя она.

Но на лице ее играла улыбка, девушку так и распирало от радости. Странно, а ведь начало дня не предвещало ничего хорошего.

Во-первых, она уехала из дома с мужчиной, которого знает меньше месяца, на раздолбанном пикапе, проданном не так давно по цене металлолома.

Во-вторых, Сейдж опустошила свой банковский счет, весь до последнего цента, и сумма получилась мизерная.

В-третьих, она объелась в ресторане, наплевав на излишнюю калорийность и плохую усвояемость.

Короче, Сейдж оставила все родное и надежное и пустилась в путь, не сулящий, возможно, ничего, кроме унижений и неприятия со стороны любимой семьи.

И вот она ночует в сомнительном мотеле, в комнате, видевшей, вероятно, не одну непристойную встречу. И невзирая на все это она совершенно спокойна, а мало того, еще и улыбается, и устраивается в постели поудобнее, взбивает подушку!

Харлан все еще в душе, немного фальшивит, напевая что-то из Рода Стюарта. Интересно, когда выйдет, он ляжет рядом и обнимет ее — или же воспользуется второй кроватью?

А Сейдж совершенно не против, если вторая кровать всю ночь будет пустовать.

Лучшего ей и желать было нечего.

— Сейдж, ну прекрати же! Слезами горю не поможешь.

— А мне без разницы, — прохныкала девушка, утирая хлюпающий нос. — Хочу плакать — и буду, а теперь ты оставь меня в покое и не мешай.

— Да одними твоими слезами можно было бы пол-Техаса оросить. Может, нам лучше их продажей заняться?

— Надоели мне твои шуточки, — вспыхнула она, кинув на Харлана ненавидящий взгляд красных опухших глаз.

— Лучше уж шутить, чем плакать.

Две недели в дороге — и все безрезультатно! Нервы взвинчены до предела, терпение окончательно иссякло.