Любовь серого оттенка: тьма, обласканная светом

— Знаешь, что меня отличает от Эйми? — Я отстранилась от все еще переваривающей неожиданные крепкие объятия девушки и с полной уверенностью заявила: — Я не сдаюсь. Поэтому даже не думайте о том, что когда-либо избавитесь от меня. Раньше я имела право на слабость, но не сейчас, когда я почти стала мамой. Теперь я сделаю все, чтобы ребенок жил и у него были родители.

Звучало неправдоподобно, несмотря на мою вырывающуюся из груди уверенность. На подсознательном уровне я все еще чувствовала дрожь пугливый Авроры, ее неуверенность, ее незрелость и желание быть под защитой, избегать принятия решений. Вероятно, Ребекка увидела крупицы этой части меня в моих глазах, поэтому лишь сдержано кивнула, делая шаг в сторону.

— Посмотрим.

Это «посмотрим» значило лишь то, что она не верит в меня, и полагается только на действия Брайена. Видимо, моя репутация живет отдельно от меня и подавляет мои искренние порывы.

Что ж, доказывать я ничего не собиралась. Проще, грубо говоря, забить на эту явную предвзятость в мою сторону.

— Тебе пора домой, — вдруг заявила Ребекка, выдергивая меня из рассуждений в голове.

Но «темная» была права, когда говорила, что второй такой возможности поговорить наедине у нас может не быть.

— Подожди, раз сегодня ночь откровений, я бы хотела спросить кое-что еще.

— Конечно. — Ребекка сложила руки на груди и, наклонив голову на бок, спросила: — Хочешь поговорить обо мне и Брайене?

— Это так очевидно?

— Даже если начнется апокалипсис, тебя больше всего будут волновать наши с Брайеном отношения.

— Я не могу избавиться от ревности, кто и что бы мне ни говорил. Это словно неизлечимая болезнь, о которой ты знаешь, но лекарств просто не существует.

— Я тебя сейчас удивлю, но я тебя понимаю. Тебя унижают, иногда на его глазах, меня постоянно ставят выше, часто говорят о моих внешних данных. Тебе никто ничего не рассказывает, ты начинаешь что-то придумывать, и твои догадки подкрепляются неуверенностью в себе. Все это перетекает в недоверие.

— Просто скажи мне, что происходит с тобой? Потому что Брайен утверждает, что не имеет право рассказывать о таких вещах.

— Не сомневалась, что в этом плане он будет надежным.

— Это все замечательно, но было бы неплохо, если бы ты смогла…

Кажется, что я не удивлюсь уже ничему, что происходит в «темном» мире, но каждый раз я доказываю самой себе, что это лишь мои иллюзии.

Каждый раз все сложнее справляться с ужасом.

Мне неловко было просить Ребекку откровенничать сейчас, после и так неприятных разговоров для нее. И я решила, что если она откажет мне, то я не стану возражать.

— Я получала наказание, когда Брайен не слушался Правителя.

— Подожди. — Я определенно почувствовала, как что-то кольнуло в груди. — Провинился он, но расплачивалась за все ты? А Брайен просто был в стороне?

— Он долгое время не знал. Я не хотела говорить об этом даже ему, не считала нужным. А когда он узнал, попытался исправить. И в последний такой раз ему удалось спасти меня.

Голос Ребекки словно превращался в тонкую кромку льда, которая трещала от малейшего прикосновения. Холодный без эмоциональный тон иногда дрожал против ее воли. Девушка продолжала стоять в закрытой позе от меня.

Скорее всего разговор со мной для нее прогулка по минному полю.

— Что с тобой делали? — осторожно спросила я, пытаясь как-то неуклюже протянуть руку, понимая, как нуждается она в этом сейчас. Но «темная» одернулась, и ясно дала понять, что ей не нужна моя поддержка.

— Насиловали, Аврора, били и все в таком роде. Применяли воспитательные меры. И каждый раз становилось хуже, приходили новые люди.

Она словно окаменела после своего признания, окунулась в пугающие картинки прошлого и застряла там. Всем своим нутром я хотела помочь ей, вытащить ее из состояния оцепенения. Потому что надо быть идиотом, чтобы не заметить, как старательно она прячет душевные травмы, и пройти мимо.

Моя уже сотая попытка показать ей свое сочувствие определенно помогла ей, но не так, как я того хотела.

— Не трогай меня! — вскрикнула она, отпрыгивая от меня, как от огня.

— Просто позволь мне тебя поддержать, не говори, что тебе этого не нужно.

— Заткнись, Аврора, пока я не закопала тебя в чертовом сугробе и не поставила деревянный крест рядом!

Я лишь поджала губы. Сделала глубокий вдох. Выдох.

Я должна была принять ее реакцию. Я для нее девушка, сеющая хаос. Возможно, я частично виновата в том, что она по-другому посмотрела на «воспитание».

Ведь если раньше она словно просто выключала все внутри себя, то сейчас эта функция, вероятно, пропала.

Ребекка могла позволить себе сочувствие в сторону других людей. Но если дело касалось ее, она выстраивала каменные стены, точила вилы и выпрыскивала яд. Она ни за что не подпустит к себе особенно меня.

«Темная» убеждена, что она не нуждается в поддержке. А жалость она вообще не могла выносить.

— Прости. — Мне пришлось посадить в клетку ноющее сердце и натянуть на лицо высокомерную гримасу.

Словно не было никакой дружеской связи с Ребеккой. Словно еще секунду назад мы не были откровенны.