Любовь, сила и справедливость. Онтологический анализ и применение к этике

В этих главах самым важным для нас будет обратить внимание на то, что древние философы, пытаясь говорить о природе бытия как о его логосе, не могут обойтись без использования таких слов, как «любовь», «сила», «справедливость» или их синонимов. Триада наших терминов указывает на троичность бытия как такового. Метафизически говоря, любовь, сила и справедливость так же стары, как само бытие. Они предшествуют всему, что есть, и не могут быть выведены из чего-либо, что есть. Они имеют онтологический ранг. А до того, как они получили онтологический ранг, они имели мифологический смысл. Прежде чем стать рациональными качествами бытия, они были богами. Сущность их мифологического смысла нашла отражение в их онтологической значимости. Dikē, богиня справедливости, приветствовала Парменида, когда ему была открыта истина как таковая. Ибо не существует истины без той формы истины, которая называется справедливостью. А само-бытие, согласно тому же философу, находится в зависимости от вечных законов. Логос бытия, согласно Гераклиту, есть сила, благодаря которой мир существует, а город живет. Согласно Ксенофану Разум – это божественная сила, вращающая колесо бытия. Согласно Эмпедоклу именно ненависть и любовь, разделение и воссоединение определяют движение стихий. Любовь, сила и справедливость – онтологические темы, которые постоянно повторяются. Едва ли найдется выдающийся философ, который не поместил бы их в самое основание своей мысли. У Платона мы находим учение об эросе как силе, которая ведет к союзу с истиной и благом как таковым. В своей интерпретации идей как сущностей всего он видит в них «силы бытия». А справедливость у него не особая добродетель, но объединяющая форма индивидуального и социального тела. У Аристотеля мы находим учение об универсальном эросе, который движет все к наивысшей форме, как о чистой актуальности, которая движет миром не как причина (kinoumenon), но как объект любви (erōmenon). А это движение он описывает как движение от потенциального к актуальному, от dynamis к energeia — два понятия, которые включают понятие силы. В линии мысли, ведущей от Августина к Бёме, Шеллингу и Шопенгауэру, полусимволически используется понятие «воля», в котором сохраняется элемент силы, тогда как в подчеркивании логоса бытия у всех у них сохраняется элемент справедливости, а в онтологии любви у Августина и всех его последователей демонстрируется превосходство любви над силой и справедливостью. Изучающим Гегеля хорошо известно, что в своих ранних фрагментах он выступал как философ любви, и без преувеличения можно сказать, что диалектическая схема Гегеля есть результат обобщения его конкретной интуиции о природе любви как разделении и воссоединении. Следует также упомянуть, что в недавней литературе по психотерапии связь между стимулом к власти и любовью находится в центре внимания. В любви все чаще и чаще видят решение проблем, связанных с тревогой и неврозами.

Исторический обзор свидетельствует о фундаментальной онтологической значимости триады понятий, которую мы здесь рассматриваем. Теперь возникает вопрос о методе: как отличить онтологию от того, что называют метафизикой? Ответ заключается в том, что онтология – это основание метафизики, но не сама метафизика. Онтология задает вопрос о бытии, т. е. о чем-то таком, что представлено каждому в любой момент. Она никогда не является «спекулятивной» в (неоправданно) плохом смысле этого слова, она всегда дескриптивна, описывая структуры, которые подразумеваются при любой встрече с реальностью. Онтология дескриптивна, а не спекулятивна. Она пытается понять, каковы основные структуры бытия. А бытие дано каждому, кто существует и потому участвует в самобытии. В этом смысле онтология аналитична. Она анализирует реальность, с которой мы сталкиваемся, пытаясь найти структурные элементы, обеспечивающие человеку участие в бытии. Она отделяет элементы реальности, имеющие родовой или частный характер, от элементов, которые являются основополагающими для всего, что есть, и поэтому универсальны. Первые она оставляет специальным наукам или метафизическим построениям, вторые исследует путем критического анализа. Очевидно, эта задача бесконечна, поскольку встреча с реальностью неисчерпаема и всегда обнаруживает качества бытия, онтологическое основание которых подлежит исследованию. Во-вторых, мы должны спросить: существует ли способ верификации онтологических суждений? Безусловно, экспериментального способа нет, но есть опытный способ. Это способ разумного осознания основных онтологических структур изнутри встречи с реальностью, включая сам процесс встречи. Единственный, но достаточный ответ, который можно дать на вопрос об онтологической верификации, – это апелляция к разумному сознанию. В последующем анализе такая апелляция осуществляется. В конце концов, на вопрос о методе нельзя ответить до того, как метод применен – успешно или безуспешно. Метод и содержание разделить невозможно.

Онтология любви