Любовь, сила и справедливость. Онтологический анализ и применение к этике

Пример Тойнби побуждает к анализу отношения между силой бытия индивидуума и силой бытия группы. В соответствии с полярностью индивидуализации и соучастия, которая характеризует жизнь как таковую, все, что реально существует, – это индивидуальная сила бытия в окружающем ее целом. Внутри силы целого индивидуум может приобрести или утратить силу бытия. Какая из этих двух возможностей осуществится, никогда нельзя сказать a priori. Это результат непрерывно принимаемых конкретных решений. Ребенок в раннем возрасте обладает силой бытия только внутри окружающей силы, которая называется «семьей». Но в определенный момент большинство детей склонны отойти от семейного единства, переходя к самостоятельному существованию и самореализации. Они чувствуют, что соучастие в семейной жизни наносит урон их собственной силе бытия. Поэтому они отходят от семьи, в большинстве случаев внутренне, но иногда также и внешне. Они хотят увеличить свою силу бытия, которая, они чувствуют, уменьшается внутри группы. Но может случиться, что через какое-то время они вернутся к семье, потому что почувствуют, что без силы бытия группы их собственная сила бытия подвергается большой опасности. И опять-таки спустя некоторое время они могут понять, что слишком много уступают группе, и что этот отказ от себя ослабляет не только их собственное бытие, но и бытие группы, силе которого они уступают. Они снова отходят, и конфликт продолжается.

Проблема, заложенная в этой ситуации, обостряется «иерархической» структурой жизни. Чем более центрировано бытие, тем большая сила бытия в нем заключена. Полностью центрированное, соотнесенное с самим собой и обладающее самосознанием бытие – человек – обладает наибольшей силой бытия. Он обладает миром не только как окружающей средой, предоставляющей бесконечные возможности для самореализации. Его центрированность делает его хозяином своего мира. Но там, где есть центрированность, есть и иерархическая структура силы. Чем ближе к центру расположен элемент, тем больше он соучаствует в силе целого. Древняя притча о восстании членов тела против желудка и ответе желудка, что, не будь его центральной позиции, все остальные члены умерли бы с голоду, показывает решающее значение центра для бытия каждой части. Структуры, обладающие центром, существуют не только в органическом, но и в неорганическом мире, особенно в атомных и субатомных элементах материи. И даже самые эгалитарные общества имеют центры силы (власти) и принятия решений, к которым громадное большинство людей причастно лишь косвенно и в какой-то степени. Эти центры усиливаются в те моменты, когда социальная группа требует наиболее полного развертывания силы, в чрезвычайных ситуациях. Необходимость иметь действующий центр делает иерархическими даже эгалитарные группы.

Центр силы (власти) является центром целого лишь до тех пор, пока он не разрушает свою центральность, используя ее в частных целях. Как только представители центра используют силу целого для своей личной самореализации, они перестают быть реальным центром, и целое, лишенное центра, распадается. Безусловно, правящая группа может подчинить своей воле целое, даже если ее воля не выражает воли целого. Но это возможно только на каком-то отрезке времени. В конечном счете, целое неизбежно теряет свою силу, будь то по внутренним причинам или по внешним.

Сила и насилие

Мы приходим к главному вопросу: о связи силы с принуждением и насилием. Как было сказано в первой лекции, путаница в этих понятиях мешает разработке хорошо интерпретируемой теории силы, особенно в социальной и политической областях. Наше понимание силы как силы бытия – первый шаг к устранению этого препятствия. Но этого недостаточно, так как необходимо ответить на волнующий всех вопрос: бывает ли сила без принуждения и насилия? Если мы вынуждены ответить отрицательно, не означает ли это, что приравнивание силы к насилию – не путаница, а реальность?

Термин «принуждение» указывает как на присущую некой вещи способность сопротивляться, так и на способ, которым она воздействует на другие вещи. Она вынуждает их к движению или к некоторому поведению несмотря на отсутствие их собственной активной поддержки. Безусловно, никакую вещь нельзя вынудить к чему-то, что противоречит ее природе. Если такая попытка имеет место, вещь разрушается и, возможно, превращается во что-то другое. В этом смысле любое принуждение имеет определенный предел. То, что подвергается принуждению, должно сохранять свою идентичность. Иначе имеет место не принуждение, а разрушение. Если говорить о физической реальности, вещи вынуждаются к движению или к такому поведению, которое определяется их собственными потенциальными возможностями и воздействующей на них силой. Результат можно рассчитать, он определяется соотношением действующих сил.