Любовь сквозь объектив (ЛП)

Тысяча предупреждающих сигналов сработало в голове Мэл. Она заставила лицо расслабиться и скрестила лодыжки.

– О?

Одри кивнула.

– Все увиденные мной фотографии, были с природой, домами, и они просто идеальны для рекламы курорта, некоторые я даже повесила в своем доме, – состроив гримасу, как будто не была уверена, может ли она на самом деле задать вопрос. – А у тебя случайно нет какой-нибудь фотки с Хантером на руках?

Мэл выбрала именно этот момент, чтобы отпить лимонад, поэтому от вопроса подавилась.

– Прошу прощения? – кашлянула она.

Одри прижала руку ко лбу и поморщилась.

– Извини. Это прозвучало неправильно. Ну, то есть, я раздумываю о подарке ему на день рождения в сентябре, и подумала, а вдруг есть фотографии с твоей съемки, где он в своем самом любимом на свете месте? Ему бы это понравилось, – она бросила на Мэл отчаянный, извиняющийся взгляд. – Я безнадежна, когда дело доходит до подарков и…

– Посмотрю, что у меня есть, – все еще откашливалась Мэл.

– Спасибо, – улыбнулась Одри. Она еще больше выпрямилась и сказала: – Кроме того, меня беспокоит… – она остановилась и внезапно откинулась на спинку стула. – Погоди, мне надоело притворяться. Я пришла сюда не из-за фотографий курорта, хотя идея получить фото Хантера совсем не плоха, если он, конечно, позволял себя снимать.

Мэл удивленно подняла брови и тоже откинулась на спинку стула.

– Не из-за фотографий?

Одри быстро покачала головой с улыбкой.

– Я не имею абсолютно ничего общего с этим местом с точки зрения бизнеса. У меня вроде как есть несколько акций, но это всего лишь наследование и формальность в лучшем случае.

Мэл стоило расстроиться, обеспокоиться или, по крайней мере, насторожиться, но вместо этого она почувствовала себя позабавленной и немного смущенной.

– Я живу в Сиэтле, – продолжала Одри, отпивая глоток воды, – а сейчас направляюсь во Флориду, чтобы потусоваться с подружками на весенний каникулах. Я знаю, мы сумасшедшие, но что есть, то есть. Узнав о пересадке в Денвере, я изменила время рейса на несколько часов, чтобы покинуть аэропорт и увидеться с тобой.

– Со мной? – Мэл удивленно спросила, сложив руки. – Почему?

Одри пожала плечами, улыбаясь.

– Я не шутила, когда сказала, что видела наброски. Они потрясающие. Хантер сказал, что с тобой здорово работать и что ты покоришь мир, а Хантер никогда никого не хвалит. Ему даже не нравятся люди, правда.

Мэл громко рассмеялась. Она знала это о Хантере, это было его визитной карточкой. Было приятно понимать, что на счет этого он тоже не врал.

– Ты хотела посмотреть, не лжет ли он? – спросила Мэл, искренне улыбаясь этой интригующей женщине.

Одри улыбнулась в ответ.

– Хантер не лжет, если только это не связано с подарками. В основном, я хотела встретиться с тобой. Я люблю искусство, специализируюсь в его истории и курирую различные выставки в Сиэтле, поэтому если у меня появляются какие-либо контакты, я ими пользуюсь!

Мэл покачала головой, не в силах перестать улыбаться.

– Ты пытаешься смягчить меня для чего-то, не так ли?

– Может быть, – пожала плечами она. – Если у нас с кузиной Эбби есть проект по запечатлению истории и квинтэссенции Сиэтла посредством фотографии, то что?

Мэл откинула голову назад и засмеялась, потирая лицо руками.

– В самом деле?

– Гипотетически, – поправила Одри. – И это может потенциально-гипотетически включать в себя некоторые отличные места для перекусов. Если ты такой же гурман, как я.

Им как раз вовремя принесли еду, глаза Одри широко раскрылись, когда перед ней поставили сэндвич.

Мэл поблагодарила официанта, затем взглянула на спутницу.

– Что? – удивилась она, заметив ее выражение лица.

Одри встретилась с ней глазами, все еще ошеломленная.

– Ты не говорила мне, что он такой огромный!

– Говорила. Я сказала тебе взять половину, но ты настояла, что безумно голодна.

– Я тут погибну, – она откусила бутерброд и застонала, когда начала жевала. – О, но уже ничего не поделать, придется есть!

***

– Ты сделала что?

– Я заехала в Денвер перед приездом сюда. Нет прямых рейсов из Сиэтла в Атланту, если ты не знаешь.

Хантер прижал руки к голове и повернулся к окну, пытаясь контролировать свое неистовое дыхание.

– Что ты сказала, – выдохнул он, у него внезапно началась мигрень. – Объясни.

– О-о, – сказала его сестра, как будто не понимала. – Я остановилась и пообедала с Мэл. Она мне очень понравилась. Ты мало о ней рассказывал.

– Шаста, – прошипел он, сжимая ладони в кулаки.

– Что это значит?

Он остановился, закрыл глаза и вздохнул.

– Ничего.

– Нет, я слышала тебя. Ты сказал «шаста». Такого слова нет в природе.

– Я знаю.

Долгая пауза, а затем:

– Так же говорила и Мэл.

– Что?

– Она капнула горчицей на штаны за обедом и выдала это. Потом пояснила, что постоянно придумывает ругательства вместо того, чтобы материться по-настоящему. Это было самое смешное, что я когда-либо слышала.

Боль в груди усилилась, напряжение в конечностях смягчилось. Он прочистил горло и попытался снова найти свою жесткую личность.

– Зачем ты встречалась с фотографом из проекта на озере Лур? – спросил он со сложенными руками.

Одри громко фыркнула.