Любовь Снежной Королевы

Повел меня мужчина не в ресторацию, которых было в Реверонге достаточно, а в обыкновенную таверну, куда к вечеру стекались жители с самым разным доходом. Объяснил он свой выбор просто: давно соскучился по нормальной пище. Мужчине захотелось обыкновенного жаркого и самого простого пирога с яблоками. Нет, он мог бы попросить главного повара, и ему бы тут же все приготовили, но ему нравилась сама атмосфера таверны.

Желтоватый свет, одинокие подсвечники на массивных деревянных столах. Скатертей нет, а вот дым, который можно резать ножом, очень даже есть. Запахи действительно были невероятными, а еще… Здесь было весело. На небольшом выступе у дальней стены выступал бард. Он играл на смешном музыкальном инструменте и пел частушки. Столик нам выделили почти у самой импровизированной сцены.

Ранисах быстро сделал заказ для нас обоих, а теперь изрядно хмурился, потому что в ход пошли пошлые частушки. Я не краснела. Откровенно хохотала, как и гости таверны. Но еще большую улыбку вызывало лицо кронпринца.

— Зря я вас сюда привел, — пробурчал он, едва нам принесли тарелки.

Горячее жаркое только из печи, душистый мягкий хлеб с нежным сыром и травяной отвар с ягодами. Это был мой самый лучший ужин за последнее время. Отчего-то вспомнились времена, когда я еще была совсем девчонкой, а отец частенько водил меня ужинать вот в такие таверны, потому что сам готовить откровенно не умел. Точнее, умел, но есть это было нельзя.

— Зря вы так говорите, мне очень нравится, — улыбнулась я мягко и открыто, вдруг осознавая, что Ранисах такой же, как и я. Простой человек, на которого свалились никому не нужные титулы и ответственность. Он, может быть, и рад был бы жить обыкновенно, но отказаться уже не мог.

— Вы серьезно? — поинтересовался он с неверием.

— С чего бы мне врать? Я родилась мадмуазель, а не аристократкой. Для меня эта таверна куда милее, чем ресторации и даже дворцы.

— Для меня тоже, — признался мужчина, подливая мне отвар.

Этот вечер стал для меня настоящим отдыхом. Мы просидели в таверне около часа, а потом отправились гулять по засыпающим улицам. Смеялась. Много смеялась. Мы разговаривали на разные темы, вспоминали детство. Ранисах делился воспоминаниями о военной академии, а я рассказывала в свою очередь о целительской. И да, оказалось, что по сравнению со мной мужчина был паинькой. По крайней мере, он не подсыпал чесоточную травку в постель к преподавателям. За такое у них и выпороть могли.

Целовались у центрального фонтана на площади перед дворцом. Не знаю, что нашло. Да и на кого? На него или на меня? Не помню, кто из нас начал. Кто вдруг решился сократить расстояние и прижаться к чужим губам. Да и важно ли это было? Мы просто целовались, потому что хотели. Целовались у каждой лавочки, под каждым деревом и фонарем. Даже у ворот отметились, но прежде, чем Ранисах все-таки перенес нас во дворец, мы застыли, наблюдая невероятную картину.

Лица друг друга — так близко, на расстоянии дыхания, на расстоянии удара сердца. И снег. Самый первый снег — белые хлопья, что вдруг появились в небе, чтобы неспешно, лениво падать на землю под светом фонарей.

— Первый снег, — отозвался Ранисах, а я пряталась у него на груди, не желая возвращаться в реальность.

— Первый снег, — повторила я его слова и сама потянулась к его губам, чтобы ощутить поцелуй со вкусом первого снега.

Портал привел нас прямо в мою комнату. Мне хотелось продолжить наше веселье, но мужчина прощался, уповая на то, что завтра и мне, и ему предстоит много дел. Не могла его отпустить. Да и он, несмотря на прощание, уходить не торопился. Так и мялся на пороге гостиной, не отпуская мою руку. Улыбаясь шкодливо, не пряча от меня яркие искры, что появились в бездне его глаз.

— Знаете, мне так неудобно вас просить… — решилась я, понимая, что сейчас все зависит только от меня.

— Бросьте, Адель. Вы ведь знаете, что можете попросить у меня почти все что угодно, — улыбнулся он, мягко целуя костяшки моих пальцев.

— Дело в том, что…

— Да-да? — сделал он шаг ко мне, выказывая тем самым нетерпение.

— Мне кажется, что моя Тьма ведет себя нехорошо. Боюсь, что этой ночью может случиться выброс…

— О… — понял он меня правильно. — Тогда я не могу оставить вас одну. Мне придется ночевать вместе с вами в вашей спальне.

— Под разными одеялами! — тут же вставила я ограничение.

— Конечно-конечно, о чем может быть речь?

Ванну занимали по очереди. Когда я выходила, Ранисах отворачивался, а когда он вернулся обратно в спальню, я уже погасила свет. Укладывались недолго. Действительно имели разные одеяла, но уже через полчаса, когда уснуть никак не удавалось, я почувствовала, как мужчина обнимает меня. Сначала под мое одеяло забралась его рука, а минутами позднее уже и он сам. Ощущала спиной его горячую грудь, даже несмотря на сорочку. Его дыхание щекотало кожу на шее и вызывало у меня улыбку.

— Спокойной ночи, моя Адель, — прошептал он, наверняка чтобы проверить, сплю ли я.

Я же в ответ промолчала. Промолчала, чтобы не выдавать, что услышала это его нежное «моя».