Любовь со вкусом миндаля (СИ)

Поэтому сегодня Шэрен весь день, пока Ник на деловой встрече обсуждал возможность приобретения сети отелей, наслаждалась всеми благами фешенебельного комплекса, а статус спутницы гостя Антонио Мариотти — хозяина всего этого сияющего вертепа — делали отдых не просто запоминающимся, а эксклюзивным и идеальным, словно все здесь старались только для нее, удовлетворяли любые желания, даже те, которые она не озвучивала. К примеру, антицеллюлитный массаж она не заказывала. У нее и целлюлита-то не было, но массажистка, улыбнувшись, многозначительно ответила: «Дай бог, чтобы так и оставалось».

Шэрен закончила утомительные манипуляции с волосами и, обернувшись белоснежным полотенцем, вышла. В спальне ярко горел свет, а Ник, задумчиво сведя брови, застегивал запонки. Она, надеясь остаться незамеченной, тихонько прислонилась к дверному косяку и залюбовалась красивым мужчиной, с гордостью осознавая, что он теперь только ее!

Шэрен всегда нравилось наблюдать за ним и неважно, чем конкретно Ник занимался. Вот и сейчас она с удовольствием рассматривала его: Ник уверенно надел черный смокинг с блестящими атласными лацканами, в котором чувствовал себя абсолютно свободно, потому что привык носить дорогую одежду и бывать в шикарных заведениях. Поправил бабочку, отчего ткань пиджака натянулась, выгодно подчеркнув широкий разворот плеч и мощную спину. Шэрен довольно улыбнулась. За прошедшие с их примирения недели она много раз целовала его: исследовала губами тело, языком обрисовывала рельеф и запоминала каждую родинку. Но она до сих пор еле сдерживала желание кинуться к Нику и с восторгом воскликнуть — мой!

Ник, завершив туалет, резко вскинул голову и встретился с ней глазами. Всегда, когда он обнаруживал, что больше не один, смотрел именно так: жестко и испытывающе, будто чужак пробрался на его территорию и угрожал спокойствию. Такой взгляд поначалу вселял в Шэрен неясную тревогу, а та мощь, сила и бешеная энергия, которую всегда олицетворял собой Ник, и пугала, и завораживала одновременно. Как цунами, тайфун или разрушительный ураган — понимаешь, что они погребут тебя под сокрушительным ударом стихии, но, если увидел воочию — нет сил двинуться с места. Вот и сейчас она зачаровано смотрела на него: такого настырного и непреклонного, иногда расчетливого и циничного, но всегда любимого.

— Я уже говорила тебе, что ты очень красивый? — тихо спросила Шэрен, наблюдая, как он медленно приближается к ней.

— А если я скажу, что нет?

— Значит, ты напрашиваешься на комплимент.

— Может быть.

— Ты очень красивый.

Ник ничего не ответил, лаская взглядом голые плечи и стройные ноги, едва прикрытые белым полотенцем.

— Ты, вообще-то, должен покраснеть и смутиться! — шутливо сокрушалась Шэрен.

— Меня нелегко смутить, — покачал головой Ник.

— Тогда ты можешь попробовать смутить меня.

Он двумя пальцами потянул за махровую ткань, срывая покровы, открывая для себя дюйм за дюймом гибкое тело, затем отбросил полотенце и притянул к себе Шэрен.

— Как видишь, я еще не готова. — Она обвила его шею руками и легко поцеловала в губы.

— Мне кажется, ты готова, — развеселился Ник и взглядом указал на возбужденные розовые соски. Шэрен рассмеялась, подумав, как же быстро меняется его настроение: из неприкрыто чувственного в шутливое. В такие моменты ей казалось, что он совершенно не изменился за прошедшие годы. Это был все тот же веселый улыбчивый Ник. Добрый и милый, именно такой, каким она встретила его десять лет назад во Франции.

— Ты думаешь, стоит пойти, как тот король из сказки Андерсена? — с напускной серьезностью раздумывала Шэрен.

— Как голый король, точнее, королева, ты можешь ходить только передо мной, — строго проговорил он, зарываясь рукой в золотистые волосы и намереваясь показать, что может произойти с королевой, решившей пренебречь одеждой. Но его телефон ворчливо зазвенел, нарушая планы.

— Это Брендон. — Ник не стал принимать вызов, прекрасно понимая, что его уже ждут. — Мы будем в баре, собирайся, но не слишком задерживайся, а то он споит меня до начала вечера.

Когда он ушел, Шэрен достала из внушительной гардеробной наряд, купленный сегодня и спрятанный в черный чехол. Платье глубокого темно-синего цвета идеально подходило к ее глазам, а фасон — узкий лиф плавно перетекал в юбку, плотно облегая фигуру до середины бедер, затем расширялся книзу, позволяя свободно передвигаться, не прибегая к вызывающе длинным разрезам, — подчеркивал хрупкость и изящество хозяйки.