Любовь со вкусом миндаля (СИ)

— Ты прав, так даже лучше будет. — Брендон поднес к уху телефон, ожидая ответа. Он действительно так считал. Лучше подстраховаться. — Надеюсь, не помешал, — с наигранной заботой произнес он. — Ах, я всегда мешаю…

Ник не стал прислушиваться к разговору, блуждая в потемках путаных мыслей. Чего он ждал от этой встречи? Что желал узнать? Возможно, хотел понять?.. Ник горько усмехнулся. А что, собственно, он хотел понять, если всего лишь звонок адвокату Шэрен заставил тело напрячься, а сердце болезненно сжаться. Все было очевидно.

— В четверг, — отключившись, сообщил Брендон, — за день до суда, — затем посмотрел на часы. — Все, мне пора, работа зовет. Не скучай, мой друг, и предохраняйся.

Ник, комкавший до этого салфетку, резко запустил ее в довольного Брендона, но тот дипломатом, как ракеткой, отбил бумажный шарик, и, пригрозив пальцем, выскочил из кухни.

Он остался один. Скоро тоже нужно уходить — через полтора часа самолет в Даллас. Ник задумчиво покрутил в руке телефон. После спешного отъезда из Сан-Франциско ни о чем, кроме предательства жены, он думать не мог, но, когда злость поутихла, а в голове немного прояснилось, велел Мартину Кингсли по-тихому, не привлекая внимания, проверить каждого сотрудника в «Уайли Беркшир». Он хотел быть уверен, что в его компании больше нет шпионов. Но время шло, а Кингсли молчал, и желание поторопить его, узнать, что выяснил, росло. Ник знал: когда Мартину будет, что рассказать, он объявится, но легче от этого не становилось.

Поднявшись, он подошел к корзине с мусором. Она была пуста, только смятое фото. Фото, на котором Шэрен улыбалась ему нежно и искренне. Ник осторожно достал его, разгладил и, сложив вдвое, положил в задний карман брюк.

***

— Ты как? Готова? — сжав ледяную руку, участливо спросила Трейси.

— Все нормально, — солгала Шэрен и благодарно улыбнулась. Конечно, она была не готова, да и можно ли подготовиться к расставанию с любимым мужчиной? Послезавтра они с Ником встретятся, подпишут документы, а затем в окружном суде их брак объявят официально расторгнутым. Они станут абсолютно чужими друг другу людьми. Но возможно ли это? Шэрен непроизвольно положила руку на чуть округлившийся живот. Для него — да. Для нее — нет.

Она глубоко вдохнула, прогоняя навязчивое чувство дурноты, и пожелала всем тем, кто называет его исключительно утренним провалиться на месте. Ее тошнота преследовала и днем, и вечером, и даже ночью. Особенно ночью. Когда голова становилась свободной от повседневных забот, мысли о муже ударной волной сметали все на своем пути: подавляли разум, твердивший — забудь, въедались и прочно оседали в нем, не давая уснуть, отрешиться от всего и найти успокоение в спасительном забвении. Но сон приходил — обычно, ближе к утру, — но даже там все меркло, и оставался только он. Мужчина ее жизни. Мужчина, от которого она убегала, а он догонял. Всегда. А потом Шэрен просыпалась. Одна. И снова было больно.

— Я заварю тебе ромашку. — Бабушка Джанетт встала с кресла-качалки и, заботливо коснувшись золотистых волос внучки, поспешила на кухню. Шэрен послушно кивнула удаляющейся спине. Пить придется, но толку-то? Либо отвар не помогал, либо ее нервы оказались настолько расшатанными, что даже лошадиная доза «Алпразолама» не смогла бы подарить ей спокойствие. Но, в любом случае, она была очень признательна за заботу.

Они с Трейси остались вдвоем, дедушку Шэрен в расчет не брала. Он настолько увлеченно делал записи в черном блокноте, что не услышал бы и запуск космического корабля, даже если бы это происходило на заднем дворе их дома.

— Все равно я не понимаю: зачем нам встречаться до суда? — тихо проговорила Шэрен.

Трейси, скрупулезно изучавшая документы, подняла голову, собираясь в сотый раз пояснить и убедить подругу в необходимости досудебного разбирательства.

— Такие люди, как твой муж, привыкли все контролировать. Он хочет быть уверенным, что в зале суда не возникнет никаких неожиданностей. — Она усмехнулась и напомнила Шэрен истину, которая в их с Ником браке верна на сто процентов. — Помнишь выражение: «Всё твое — моё»? Это ваш случай. Но ты отказываешься от своего права на половину имущества и должна подтвердить это подписью. Главное — не ругаться в суде. Если начнете спорить и конфликтовать, о разводе забудете еще месяца на три, как минимум!

Шэрен согласно кивнула, но тяжело вздохнула, искоса бросив взгляд на деда. Он перестал делать пометки и сейчас задумчиво глядел в окно: последние желтые листья стремительно слетали с деревьев, и, подхваченные ветром, сперва кружились в медленном танце, затем с легким шелестом опадали на землю, раскрашивая ее во всевозможные оттенки золотой осени: от ярко-желтого до густого коричневого.