Любовь требует жертв…

“Что за мерзкая привычка!” — раздраженно подумала она. Видимо, Прохоров держит паузу и намеренно раздражает ее.

Выждав еще некоторое время и не увидев желаемой реакции, следователь снова зашелестел бумажками.

— Согласно показаниям свидетелей, Алла Дмитриевна, приезжая в “Орбиту” без всякого повода, надолго уединялась с Соховым.

— А что, в этой фирме есть комфортабельные номера люкс? — не удержалась от сарказма Лариса.

Ее ироничный тон обескуражил Прохорова. А чего он ждал? Что Лара, узнав, как подруга обхаживала ее любовника, взорвется и разразится оскорблениями в ее адрес: “Ах, сука, потаскуха!” — и тому подобное? Следователь помолчал, не зная, как давить на нее дальше, потом снова зарылся в свои бумажки. Лара, чуть покачивая ногой, смотрела на него со снисходительной усмешкой.

“Давай, не тяни кота за рога! — мысленно подстегнула она дознавателя, использовав сленг подруги. — Мне уже давно все ясно. Ничего у тебя существенного нет, одни бабьи сплетни”.

— Сотрудницы “Орбиты” свидетельствуют, что Алла Дмитриевна оставалась с Соховым после окончания рабочего дня, их часто видели вместе в ее машине. Приезжая, она уводила его в дальний угол склада, и они подолгу оставались наедине.

— В какой позе? — поинтересовалась Лариса.

— Не понял... — чуть охрипшим голосом произнес Прохоров.

“Да все ты понял, нечего придуриваться”.

— Понимаете, Виталий Ильич, все, что вы говорили, — сплетни. Единственное, что меня заинтересовало, — как при наличии нежелательных соглядатаев отдаться друг другу со всей страстью? Об этом ваши свидетели рассказали? Если да, то поделитесь информацией, если это не составляет тайну следствия.

Следователь снял очки и стал протирать их мятым платком. Лара впервые увидела его глаза — какие-то тускло-серые, почти без всякого выражения.

— Ваш мотив явно надуман, — продолжала Лариса, снисходительно улыбаясь. — Почему две подруги обязательно должны делить одного мужчину? И у меня, и у Аллы любовников предостаточно.

— Это еще ни о чем не говорит, — осторожно произнес следователь.

Лара без труда читала мысли на его лице — а вдруг предыдущие маневры сыграли свою роль, душевное равновесие допрашиваемой поколеблено, и сейчас ее понесет...

Ежедневные допросы обогатили ее кое-каким опытом. У тех, кто впервые в кабинете следователя, трясутся поджилки, а доморощенные порфирии петровичи используют это, еще сильнее давя на психику. Но на Лару это уже не действовало.

Улыбнувшись, она переменила позу. Что за стулья в этих проклятых учреждениях! Спина устает, удобно не сядешь. Будто нарочно придумано, чтобы человек быстрее истощился не только морально, но и физически. Внешне она ничем не выдала своего раздражения. Спокойно глядя на дознавателя и насмешливо улыбаясь, подозреваемая в убийстве оповестила:

— Одновременно с Костей у меня было еще несколько любовников. Не сомневаюсь, что у каждого из них есть и другие партнерши. И что же — я буду убивать любовника только за то, что он мне изменил?

— Но может быть, к другим у вас было более снисходительное отношение, а к Сохову — особое...

— Плохо вы знаете женщин, Виталий Ильич, по крайней мере дам моего социального статуса. Не обижайтесь, но мы с вами разного круга.

— Да, пожалуй, — неохотно согласился он.

Его губы скривились. Лариса поняла, о чем он думает: гордится тем, что не перебежал на более хлебное место, уверен, что выполняет свой долг — искореняет преступность. Ходит в костюме пятилетней давности, зато не продался “хозяевам жизни”. Чувство превосходства так ясно читалось на его лице, что ей стало смешно. Да что он о ней знает? Сидит в этом кабинете, допрашивает преступников, пишет протоколы, не имея ни малейшего понятия о реальной жизни, по крайней мере о жизни обычных, законопослушных граждан.

— Нет, Виталий Ильич, вы меня не поняли. Говоря, что мы люди разного круга, я имела в виду другое. В моем кругу любовные пары легко сходятся и так же легко расстаются. Для ревности места нет. Обоих партнеров устраивают такие ни к чему не обязывающие отношения.

Прохоров поджал губы, взирая на нее с явным неодобрением. Этому сексуальному неудачнику наверняка не понять Ларису и ее друзей.

— Неужели вы думаете, что женщина моего статуса может взять пистолет и застрелить одного из своих любовников по такому смешному мотиву?

— Ревность — не смешной мотив, — угрюмо проговорил Прохоров. — Самые кровавые убийства совершаются на почве ревности.

— Да, это бывает у Вани с Маней. Пьяный слесарь может приревновать свою жену или подружку и шарахнуть ее кирпичом по голове.

— Убийства на почве ревности бывают в любых социальных слоях, — возразил следователь.

— Мы с вами совершенно разные люди. Дело не в материальном благосостоянии, а в психологии. Смею утверждать, что в нашем кругу существуют иные отношения. То, что делает пьяный слесарь, — мы читаем лишь в криминальной хронике. А вы, имея высшее юридическое образование, по роду своей работы общаетесь именно с таким контингентом, и его психология накладывает отпечаток на ваше мышление. Вы оцениваете нас своими категориями, но мы совсем другие, поймите!