Любовь цыганки

– С ней все в порядке, – беззаботно махнув рукой, сказал Джаспер Масгрейв.

– Тамсина! – снова позвал Скотт девушку.

Та кивнула, продолжая держаться обнаженной рукой за горло.

– Все хорошо.

Голос ее был слабым, натянутым.

Уильям сдержанно кивнул, хотя мужчину подмывало выбросить Масгрейвов из окна. Молча, изо всех сил стараясь не сорваться, шотландец отпустил плечо девушки.

– Девочка! Ты точно в порядке? – спросил стоявший рядом с ним Арчи.

Тамсина вновь кивнула, и ее отец повернулся к Уильяму.

– Благодарю вас, сэр, – произнес он хриплым голосом.

Скотт заметил, что его глаза такие же выразительные, как у дочери. Помимо облегчения и благодарности, он увидел в них еще что-то…

– Я сделал то, что помогло остановить это проявление жестокости, – сказал Уильям, не скрывая своего презрения к Масгрейву.

Отойдя к окну, он повернулся ко всем спиной.

– Да с ней все в порядке, – произнес Джаспер Масгрейв. – Я просто хотел, чтобы Арчи понял, насколько их положение серьезно.

– Дьявольская затея, Джаспер, – не оборачиваясь, бросил Уильям. – Плохо задумано и отвратительно проделано.

– Не много ли шума из-за какой-то цыганки? – низким голосом возразил Джаспер.

– Из-за девушки, – поправил его Уильям.

– Да, девица она видная. Так с ней негоже поступать. Рукхоуп это понимает, – сказал Арчи.

Уильям услышал, как Джаспер кричит на Артура, обвиняя сына в жестоком поступке, который он сам же и спровоцировал. Артур ушел, громко хлопнув дверью.

Невидящим взглядом шотландец уставился в окно. Пальцы его рук сжались в кулаки. Уильям глубоко дышал, стараясь успокоиться. Вид петли, наброшенной на шею девушки, глубоко потряс его. Для таких, как Масгрейвы, подобное было в порядке вещей. Грабители, законники и даже короли привыкли к виду висельников. А Уильям Скотт не мог спокойно реагировать на это. При одном только виде петли на его челе выступал холодный пот, сердце выскакивало из груди, а в душе закипало негодование.

Тяжелое воспоминание о смерти отца никогда не покидало его.

Семнадцать лет минуло с того дня. Уильям научился унимать свою душевную боль, прятать ее глубоко внутри, молча переживая воспоминания и снившиеся время от времени кошмары. Однако петли, веревки и жестокость, которую Масгрейв, судя по всему, любил, разбередили его душу настолько, что скрытые боль и злость выплеснулись наружу, срывая с него маску всегдашнего спокойствия.

Когда Уильям увидел петлю вокруг тонкой, изящной шеи девушки, гнев и страх накрыли его мощной волной. Ему стоило огромных усилий не сорваться и не совершить что-нибудь по-настоящему ужасное. Он все еще не успокоился. Ноги его дрожали. Мужчина разжал пальцы рук и молча уставился в окно.

– Она милая девушка, – обращаясь в основном к Уильяму, произнес Арчи. – Повезет тому мужчине, кто станет ее мужем. Масгрейв не достоин даже упоминать ее имени. Ты сущий дьявол, Джаспер, как и твой сын. Я никогда не забуду того, что вы сегодня сделали.

– Ты и твоя чертова девчонка угнали моих лошадей! Вы конокрады! – крикнул в ответ Масгрейв. – За это по закону полагается виселица!

Уильям повернулся. Он не смотрел на девушку, но чувствовал ее взгляд, полный благодарности. Все то время, что она здесь пребывала, шотландец ощущал невидимую тонкую связь между ними. Теперь нить, протянувшаяся от нее к Уильяму, стала крепче. Вероятно, то, что он пришел Тамсине на помощь, сблизило их.

– Джаспер, – произнес он, – если вы желаете, чтобы я вам помогал, отнеситесь к этим людям справедливо.

Масгрейв тяжело вздохнул.

– Армстронг! Жизнь твоей девчонки зависит от того, что ты сейчас мне ответишь.

– Зачем угрожать мне, используя дочь? Так поступают только трусы. Хотя для тебя это, возможно, в порядке вещей, ведь душа твоя черная, как у пса.

– Я, не колеблясь, прикажу ее повесить. В Англии существуют законы против бродячих цыган. У меня есть на то право. Ты и сам это знаешь. Решай скорее! Или ты соглашаешься мне помочь, или я повешу сначала ее, а затем тебя.

Уильям видел, как Арчи, тяжело вздохнув, ссутулился, признавая свое поражение. Девушка смотрела на отца, округлив глаза.

– Чего тебе от меня надо? – спросил Армстронг упавшим голосом.

– Собери людей, которые пойдут за мной, а также цыган, – сказал Масгрейв. – Я снабжу тебя деньгами, чтобы ты мог заплатить им. Но мне нужны их имена и подписи, хотя бы в виде крестиков. Укажи, сколько дал каждому. Список отдашь мне через две недели. Потом я скажу тебе, что делать дальше.

– Я должен знать больше, – сказал Арчи. – Жители Приграничья и цыгане – люди подозрительные. Они будут задавать много вопросов.

– Используй монеты или угрозы, – сказал Масгрейв. – Оставляю это на твой выбор. Через две недели жду тебя.

– Эти недомолвки и интриги выставляют ваш план и вашего короля в невыгодном свете, – заметила Тамсина.

– Если Генрих Тюдор собирается развязать очередную войну в Приграничье, я ему не помощник, – изрек Арчи. – Я направлю людей против тебя, Джаспер Масгрейв. Для этого мне даже денег не нужно будет им платить.

Масгрейв махнул рукой в сторону Уильяма.