Любовь цыганки

Теперь Уильям знал, что Масгрейв, действуя в интересах английской короны, собирается организовать похищение шотландской королевы. Вот только он до сих пор не выяснил, каким образом и когда это произойдет. Если он хочет разрушить их планы, ему необходимо узнать больше. Девушка и ее отец могут помочь ему в этом.

Глядя вперед, Уильям Скотт раздумывал о том, как взятые им обязательства слились воедино, словно дороги, встречающиеся на перепутье: помимо слова, данного Масгрейву, он пообещал Арчи присмотреть за его дочерью.

– Скачите в Пол-Мертон, – сказал он Арчи. – А я должен сначала заехать в Рукхоуп, а затем, обещаю, отправлюсь на поиски вашей дочери.

– Хорошо. Я пошлю к вам гонца, если она вернется в Мертон. А если нет, спросите любого крестьянина или всадника по дороге, объявлялись ли цыгане в этом краю. Так вы быстрее их отыщете. Только предупреждаю: цыгане могут вести себя очень недружелюбно, если чужак попытается увезти женщину из их табора.

– Значит, мне придется убедить ее поехать со мной по доброй воле.

Арчи внимательно смотрел на собеседника.

– Я должен кое о чем предупредить вас, Вилли Скотт, – произнес он. – Говорю, как ее отец: обращайтесь с моей девочкой со всем почтением, иначе вы найдете в моем лице заклятого врага вместо преданного друга.

– Я дал вам слово, – помедлив, Уильям все же добавил: – Я сам отец. У меня есть дочь восьми месяцев отроду.

– Я думал, что вы холост.

Скотт отвернулся.

– Мать Катарины умерла после родов.

– В таком случае я уверен, – мягким тоном произнес Арчи, – что вы готовы отдать жизнь за свою крошку.

– Готов, – подтвердил Уильям.

Арчи удовлетворенно кивнул и, дернув за повод, развернул коня в сторону Мертон-Ригга.

– Желаю удачи, – крикнул он, оглянувшись через плечо. – Вам не позавидуешь, если Тамсина добровольно не захочет уехать с вами. Впрочем, если кто-нибудь и способен переубедить ее в чем-то, так это вы, Вилли Скотт.

Уильям провожал удаляющегося верхом на лошади Арчи взглядом. И тут в его сознание закралось беспокойное подозрение, что Арчи намекал на большее, чем просто найти цыганку и удерживать ее в Рукхоупе две недели.

Глава 6

«Что нового? Что нового, красивый мальчик?
Какие вести ты мне принес?»
«Нет никаких вестей, – ответил красивый мальчик, —
Одно лишь тебе письмо».

Красавица Анни Ливинстон[21]

Несколько миль Уильям скакал по дороге, протоптанной гуртовщиками и их скотом, которая тянулась по гряде холмов и напоминала гигантский хребет. Это был самый короткий северо-восточный путь, соединяющий Спорную землю на границе Приграничья, где находился Мертон-Ригг, с долиной Лидсдейл, где располагался Рукхоуп.

Спорной землей называлась территория вдоль западной границы, право на которую оспаривали англичане и шотландцы. В этом месте правило беззаконие. Преступники и грабители скрывались здесь от властей. Свободные и законопослушные люди редко отваживались пасти скот в этом краю. Мертон-Ригг располагался в восточном конце Спорной земли.

Долина Лидсдейл, границы которой начинались в нескольких милях к северу, была относительно более законопослушным регионом, хотя большинство местных жителей-шотландцев добывали себе пропитание, совершая набеги под покровом ночи и «заимствуя» у соседей скот и прочее имущество. Грабежи и поджоги, совершаемые англичанами в течение нескольких поколений, привели часть шотландских земель в упадок, породили дикие нравы и не признающий чужой власти народ. Бесконечные жалобы, адресованные как шотландской, так и английской коронам, ни к чему не приводили. Все усилия по наведению порядка, в том числе с помощью жестоких мер, оказывались неэффективными.

Грабители и воры, не говоря уже о конокрадах, часто пользовались этой вьющейся по холмам дорогой, поэтому Уильям держался настороже. Он знал, что особенно опасно передвигаться по ней лунными ночами, когда конокрады тайно гонят скот через холмы из Англии в Шотландию либо наоборот. Но сейчас все казалось здесь тихим и мирным, и гнедой конь резво несся вперед.

Около часа Уильям двигался по поросшим вереском холмам, входящим в его владения. Эта земля со времен его деда называлась Рукхоуп-Райд. Дневной свет тускнел. Небо приобрело оловянный оттенок, переходящий у горизонта в индиго. Ветер усилился и стал прохладным. Воздух потяжелел. Все говорило о приближении летней грозы.

Вскоре перед ним возник силуэт башни, возведенной на вершине холма. Позади нее на многие акры тянулась лесная чаща, а спереди крутой склон переходил в узкую долину. Каменная твердыня благодаря своему расположению представляла собой крепкий орешек. С вершины башни открывался широкий обзор окрестностей, поэтому приблизиться к ней незамеченным было весьма затруднительно.