Любовь учебе не помеха (СИ)

Из темноты выплывала тяжело. Глаза как склеило, и я их долго не могла открыть. И очень сильно болела голова. «Так я же ей ударилась!» Потоком пронеслись воспоминания быстрее ветра и я, распахнув глаза, попыталась сесть. Но не тут-то было! Что-то не давало мне принять вертикальное положение. Задрала голову и увидела, что мои руки крепко привязаны затейливым узлом к спинке кровати. Я отчаянно подергалась, пытаясь выдернуть их из пут, но у меня ничего не получалось. Оглянулась и увидела, что лежу на кровати — мягкой, опрятной, застеленной черной шелковой простыней.

Из открытого окна подул прохладный ветерок, и мое тело покрылось мурашками. И вдруг до меня дошло ужасное… Я была почти полностью раздета! На мне остались только одни прозрачные розовые кружевные панталончиках и все… Грудь была оголена. «О, Единый! Что происходит?» — всхлипнув, запаниковала я, и меня затрясло от ужаса.

Оглядела светлую комнату, бархатные темно-бордовые портьеры ниспадали до полу. Мебель золотистого цвета так и кричала о богатстве, а на потолке... Зеркало. В помещении раздавался аромат грейпфрута и не было нигде видно моего фамильяра. Ну ни как это не было похоже на комнату злодея, а может я где-то еще? Может, вовсе не у эльфа?

***

— Привет, моя красавица, ты уже проснулась? — с сальной улыбочкой проворковал эльф, широко распахнув дверь.

«Да, все же у него», — скривилась я.

— Ну-ну, крошка, не пугайся и будь хорошей девочкой. Нам много чего предстоит еще сделать.

Я всхлипнула, представив весь ужас, что он может с беззащитной мной сотворить. Но все-таки выдавила хриплым голосом:

— Где мой фамильяр? — несмотря на страх за себя — за Рину я боялась не меньше.

С злорадной улыбочкой остроухий и белобрысый выродок подошел ко мне и сел рядом. Потом медленно провел рукой по груди и сжал ее легонько.

— Не трогай меня! — думала выпалить это грозно, но получилось почему-то жалобно.

Эльф смотрел на меня и его взгляд жадно гулял по телу, он чуть не облизывался. Рука этого урода уже гладила мой живот и, наконец, добралась до завязок панталончиков. Я опять всхлипнула и задергалась в путах, а ногами попыталась пнуть противного эльфа, но ничего не получалось.

Тогда он навалился на меня и сжал мои руки над головой. Я не могла даже пошевелиться под тяжестью этого выродка. Эльф выдохнул мне в губы:

— Не дергайся, хуже будет.

«Да куда уж хуже!» — с отчаяньем подумала я.

— Где мой фамильяр?

— А-а, птица твоя безумная, — тут же с его лица сползла улыбка и он сел.

«Ага! Все-таки ему можно заговорить зубы!» — обрадовалась я.

— Мало тебе от нее досталось. Проредила она твою шевелюру, сволочь белобрысая, — выпалила я, а потом подумала уже задним числом, что нельзя же провоцировать маньяка! Он же меня сейчас убьет!

А это скотина только смотрела на меня холодным взглядом прозрачных голубых глаз с усмешкой на лице. «А ведь хорош, подонок». Все преступники должны быть мерзкими и страшными, а не такими, как он.

Я так надеялась, что Рина ему все лицо повредила, но у эльфов есть секретные и дорогостоящие зелья, которые быстро уберут даже застарелые шрамы.

— Жива твоя дрянная птица, — высокомерно произнес белобрысый.

И я с облегчением выдохнула.

— Но это ненадолго, — прищурился он, разглядывая мое лицо. В этот момент его взгляд стал злобным, а лицо исказилось, словно маска спала.

Так вот ты какой… Скрывал истинное зло под личиной красавца.

— В ней нет ничего особенного, что привлекло бы меня. — Пожал он плечами. — Так что умрет она быстро и, обещаю тебе — это произойдет без мучений.

Успокоил, сволочь остроухая.

— Отпусти нас, пожалуйста, — и почувствовала, как слезы потекли из глаз.

Я знаю, что никогда не надо показывать преступнику свою слабость. Это еще более делает тебя в его глазах беззащитным, но все равно не сдержалась.

— Отпущу, — кивнул маньячина, оскалившись. Я аж затаила дыхание, не веря своей удачи. — Но на тот свет.

Я попыталась снова пнуть его ногой, но он только засмеялся моим жалким попыткам. И погладил мою грудь снова, а потом болезненно сжал ее, вырвав из меня стон боли.

— Убери от меня свои грязные лапы, урод!

— А мне вот нравится тебя трогать, — расходился все больше белобрысая скотина.

Когда он перестал меня поглаживать и мять, я разревелась.

— Ты меня убьешь? — прошептала я.

— Ты не представляешь для меня особой ценности. Мне нужны другие силы, а у тебя и дар так себе — посредственный.

«Опа!» — проговорился, тварь.

— Ты собираешь силы?

— Я их забираю, моя малышка, и планы у меня большие, — выделив последнее слово, признался мне эльфийское чудовище.

«Вот оно, значит, как…»

— А зачем они тебе? — раз умирать, так хоть перед смертью узнаю, за что я тут пострадала.

— О, я хочу собрать все силы магов в себя и стать самым могущественным колдуном в мире, — и этот придурок с огромным эго даже задрал пафосно нос.

«Да уж…»

— А как ты это делаешь? Ну в смысле забираешь силы, — нахмурилась я.

— Я маг зеркал и научился вытягивать из других их силы, — продолжал беспечно вещать он, думая, что покойнику все рассказывает. Хотя, к моему ужасу, он прав, я унесу в могилу его тайну.