Любовь в академии

Десятибалльная система оценки магических способностей была мне, как иномирянке, привычной. Но Норгат-то этого не знал! Он вообще не догадывался, что я не настолько птенец желторотый, как он обо мне думает. Я, в свою очередь, точно не стану его просвещать. И почему он ко мне привязался? Надо бы разобраться. А то вцепился, как клещ чернодраконистый.

Демонстративно бухнув сундучок на пол, я сложила руки на груди, всей своей позой излучая немой вопрос: “Ну что еще?”

Норгат обошел меня и замер с видом прокурора.

— Разве я разрешал тебе уходить?

— А я не помню, чтобы ты просил меня остаться. Или тебя направили меня встретить, и теперь ты хочешь донести мои вещи до комнаты?

— Я не носильщик! — рыкнул дракон и добавил потише: — Я не ношу вещи всех хорошеньких иномирянок, которых к нам приносит порталом.

— А я не выношу, когда нарушают мое личное пространство или прикасаются к моим вещам без разрешения. Так что тут у нас полная гармония. Обсудили. Выяснили. Можем расходиться.

К слову, личное пространство Норгат как раз нарушал. Никогда не считала себя мелкой со своим метр семьдесят три, но что феникс, что этот драконище были, как члены сборной по баскетболу. И сейчас мне было максимально комфортно смотреть на недовольную морду снизу вверх.

— Нет, не можем. Ректор Кхаал попросил тебя встретить.

— Ого… И чем ты так провинился?

Вместо ответа драконище сверкнул глазами и… подхватил с пола мой сундук. Неужто решил, что если сцапает мои вещи, то я просто буду вынуждена идти следом? В принципе расчет был верный, зато случившееся после этого никто предугадать не мог. Небольшой сундучок, размером с добротный дорожный кейс для косметики внезапно вымахал до размеров чемодана словно ящерица, отбросил ручку и шлепнулся на пол, приоткрыв… рот?

Я удивленно икнула и на всякий случай попятилась от бывшей ручной клади, которая недвусмысленно щелкала зубами, между створками отчетливо мелькал алый язык.

— Просто потрясающе. А до заселения нельзя было подождать?

— Это ты ему? — я указала на сундук, у которого теперь было явно чемоданное настроение.

— Тебе! Зачем было пробуждать артефакт прямо в коридоре?

— Я, наверное, тебя сейчас ух как удивлю, но я понятия не имею, как происходит это самое пробуждение. И потом, ты что забыл? Я же Нулевка. Значит, сундук изменился по собственному желанию. И мне на радость, — на всякий случай добавила я, решив дружить со своенравным хранилищем личных вещей.

Иначе фиг я получу их обратно.

— Допустим. Тогда идем, — кивнул Норгат и взял меня за руку, твердо решив сопроводить меня до пункта назначения.

— Эй! А как же чемоданосундук? — скороговоркой выпалила я.

— Если он такой умный, что смог изменить форму, придумает, как очутиться рядом с хозяйкой. Или останется голодным, — язвительно сообщил дракон моему чемодану.

И уверенно потянул меня прочь.

— На твоем месте я бы не оглядывался, — как ни в чем не бывало продолжал просвещать меня Норгат. — Разумные артефакты — всеобщая головная боль. А уже если садятся на голову владельцу и выходят из-под контроля, то тут только сжечь и развеять пепел.

Почувствовав, что дракон не преувеличивает, я послушно зашагала рядом. Мама упоминала в своих книгах разумные артефакты наравне с разумной дикой магией. Считалось, что не найдя достойного живого сосуда эта магия выбирает неодушевленное вместилище, пробуждая к жизни самые причудливые предметы. Так что шанс, что у меня теперь имелся не обычный чемодан, а чумовой, то есть с придурью, была высокой. То, что нужно, чтобы повысить градус моего попадания и не позволять расслабляться.

И раз уж я дала себе слово, что не стану растекаться мозгами в стрессовой ситуации, то пора бы все выяснить:

— Ты сказал Эдмарду, что ректор Кхаал попросил тебя меня встретить.

— Я соврал. Ректор меня не просил, — угрюмо объявил дракон.

— Понятно.

Значит, Норгат соврал, чтобы спровадить прилипчивую птичку феникса. Не то чтобы я была против, скорее, меня теперь волновало другое.

— Раз ректор тебя не просил, то тогда зачем ты мне помогаешь? — спросила я, старательно изучая пол.

Почему-то мне было сложно смотреть в глаза дракона. Наверное, потому что кроме них я больше вообще ничего не видела, а понимать начинала еще меньше. Они затягивали, как те темные омуты, в которых не пойми, что водится…

— Почему помогаю? — тихий хмык прямо-таки намекал, что помощью Норгат свое участие не считает. — Вариант “проспорил” тебя устроит?

— Ого. Вы и тут уважаете эту развлекуху… — как можно безразличнее произнесла я.

От мысли, что толпа бугаев может сделать меня объектом спора, сделалось совсем нерадостно.

Бумс…

Это недавно проснувшееся чемоданное хозяйство решило напомнить о себе и мягко ткнулось в мою ногу. Как добралось? Хотелось верить, что где-то у него выросли колесики. Представить бегающий чемодан я смогу, только если у меня самой шарики за ролики заедут.

— Как же так? — прошептала я, склонившись над хранилищем моих вещей. — Я же тебя помню еще мелким сундуком. Таким хорошеньким, таскательно удобным.