Любовь в кредит

Отец женился на землянке вопреки регламенту межгалактического сообщества, запрещающего браки и раскрытие правды для рас из закрытых цивилизаций. Но так как Анкельсонам всегда позволялось больше, чем обычным жителям галактик, то с решениями в отношении миров никто не спорил. У членов семьи были допуски в самые опасные и разрушительные места. Допуск означал не только право посещения и вступления в первый контакт, но и “закрытие глаз” межгалактического сообщества на действия сначала отца, а теперь братьев. Вырежи они в мире хоть всю органику, раствори ядро планеты, никто и слова не произносил, и об утрате никто не сожалел, может иногда удивлялись как им удается выживать, крушить, изучать и договариваться с формами жизни с непохожими ни своей культурой, ни принципами, ни законами физического существования. Да и то, удивлялся самый наивный, не знающий, что род галактических исследователей влиятелен, силен, богат и хранит множество плохо объяснимых секретов.

После рождения Михаила, он с матерью оставался в основном на Земле, но отец не был доволен, что сын растет вдали от рода и настаивал на его пребывании вместе с Матвеем в родовом поместьи. Мама была не против, хотя скучала по сыну, но ей было не разрешено покидать планету. Тут влияние Анкельсонов заканчивалось. И однажды, в шестилетнем возрасте Михаила, когда отец прилетел на ее день рождения, они втроем попали в непогоду и родители погибли. Тетя братьев как новая глава рода обдумывала, что делать с полукровкой из закрытого мира. И тогда одиннадцатилетний серьезный и уже сильный волей Матвей, который в этом несчастном случае также лишился своего единственного родителя, настоял чтобы брата забрали к нему. Они стали друг для друга единственной семьей и друзьями — без прилагательных впереди. Они доверяли и понимали друг друга, полагались и шли плечом к плечу во всяком деле и приключениях, работе и необычных вызовах, которые судьба предлагала им теперь с лихвой. Несмотря на разницу в возрасте, Матвей никогда не играл роль отца или матери для Михаила. Разные по характеру, способностям и устремлениями, но сильные и внутренне закаленные братья не соперничали, не критиковали, хотя знали слабости друг друга. Они принимали друг друга.

С инициативой открыть Землю, вступить с ней в контакт выступила одна из “торговых” Галактик. Ее очень привлекал человеческий мусор как сырье для производства удобрений на своих планетах. Галактика хотела соединять пластик с местной бактерией и получать эффективный корм, и в тоже время защиту от радиации для растений. Лоббисты галактики выступили на совете и Анкельсоны со “скрипом” принялись за исследование.

“Crossworlds” полностью повторяла настоящие путешествия, которые могли осуществлять жители различных галактик для быстрого перемещения. И игроки на самом деле не входили в виртуальную реальность, а оказывались в настоящих, существующих мирах, поэтому это давало столько захватывающих впечатлений и поражало фантазию. Но пребывание в настоящих мирах было ограниченным, где-то можно было только прогуливаться, не дотрагиваясь до существ и растений. А где-то можно было и искупаться в необычных реках, попытаться общаться с инопланетными расами. Шлем фиксировал все биологические реакции игроков, адаптационные возможности организма людей к различным средам и условиям жизни.

Выпуск же игры на приставке имел под собой несколько задач: во-первых, собирать больше поведенческие реакции, анализировать ценности и выборы игроков. Как они поступят, насколько они терпимы, насколько агрессивны, гибки к другим ценностям, другим игрокам. Что лежит в основе их общения, что движет любопытством: терпимость, жестокость, желание уничтожить непохожее. Как станут себя вести игроки в условиях угрозы их жизни, кого и что будут защищать, как будут защищаться. Во-вторых, выпуск игры на приставке стремился охватить большую аудиторию, данных в тестовых мирах было недостаточно. И братья планировали дать тестовый доступ игрокам к более необычным и сложным в путешествии мирам, сделать сценарии проживания в других мирах, чтобы коммуникация с иными расами давала более богатые данные. Однако, чем больше погружались в особенности земных цивилизаций, тем четче Анкельсоны понимали — вступление в открытый контакт с цивилизаций находится под вопросом.

—

В Аукшино стройка парящего над обрывом дома завершилась. Когда Матвей приехал в ночи, теплый воздух расслабил его. В этой деревне среди сочной травы, широкой реки и сосен ему становилось лучше. Хвойный запах в перемежку с чистотой успокаивали раздражение и как-будто очищали от концентрированной суеты столицы. Казалось, что тут иное время, иные земляне.