Любовь в кредит

Она обхватила его шею и поцеловала. Он не двинулся ни на миллиметр, а его губы остались холодными.

— что и требовалось доказать! — хмыкнула Агата. — не надо меня обманывать, не надо произносить такое просто так, это не просто комплименты.

Уйти с гордой победы не удалось он прижал ее к себе крепко и прошептал:

— не веришь словам? думаешь, я соглашусь доказывать их? — он посмотрел так жестко, что внутри девушки все похолодело. — Сексуальность, это не линии пресса или ягодиц, это твое желание. И я знаю, что ты хочешь. Поцелуй меня по-настоящему.

Агата дернулась, но он держал крепко. Мгновения объятий тянулись, они рассматривали друг друга. Его лёд в глазах таял, менял оттенок, морщинка между глаз оставалась на месте и в улыбке не было патоки, не было похоти, один прямой взгляд на нее. Он изучал с интересом, и этот интерес и одобрение от каждого изученного миллиметра созблазняли больше, чем комплименты. Агата дышала, медленно поднимая грудь, оставляя себе небольшие кусочки тела, что еще не соприкасаются, словно магнитные не соединились с ним. Она не могла понять, что происходит, если бы он сделал движение, она бы застонала. Такое томление уже было… И он сделал, дотронулся до ее щеки, стирая большим пальцем капельку воды (то ли слез, то ли пота, то это дождь начинался, нет.)

— Я шлюха, да? — спросила Агата

— Что?! — удивляться теперь пришлось Михаилу.

Улыбнувшись, он медленно расслабился, так чтобы Агата могла высвободиться и уйти, когда захочет.

— Этот вопрос откуда? Но я могу тебе ответить. Нет. Ты не шлюха. Быть сексуальной не значит быть шлюхой. Что за слово…

— Обычное… — сказала девушка.

— Тебя так кто-то называл? — теперь его взгляд стал подобен щелке.

— Нет. Просто. Мои желания… — Агата шёпотом подбирал слова, чтобы выразить свою боль.

— Желание… — Михаил произнес медленно, и это была не оговорка, а констатация того, что он видит, что он испытывает сам.

На щеках девушки заалел румянец.

— В твоих глазах ураган эмоций, — он потянул ее хвост вниз, Агата запрокинула голову, он прижал ее прижал к себе, чтобы не упала, и поцеловал ее в шею, там где сонная артерия билась в танце под барабаны сердца. Девушка замерла, а внутри все кипело, ухало, громыхало. Он поцеловал и отпустил. Агата отступила, вытянув руки, пальцы щупали по воздуху опору, а глаза в безумии готовы были его убить.

— Ты просто придумал. Да. Я не нравлюсь тебе. — с громким свистом дыхания выкрикнула она.

— Как тебе будет удобнее считать, Агата. — ответил Михаил.

— это неправильно. — теперь уже тихо, в отчаянии сказала девушка.

— Нет ничего неправильного в желаниях, кроме их отрицания. — холодно ответил Михаил.

— любых желаний? — вопрос был та

— между взрослыми людьми — да.

— тогда вам стоит присмотреться к Алесе. Она очень вас желает — и Агата пошла домой, не оборачиваясь.

Её трясло, она влезла через окно, закрыла плотно шторы, села у подоконника. Стучала зубами о колени, перед глазами стоял холодный голубой, цвет его взгляда, заинтересованный. Взгляд, ото которого хочется распрямить плечи, счастливо засмеяться и поверить в сказки.

"это невозможно, невозможно. Не в этот раз, не снова, я не верю….я больше не смогу". Потом она резко вскочила, сняла с себя одежду и бросилась под одеяло, накрыла себя до бескромешной тьмы.

*** Вечером перед Фестивалем. В твоих глазах не останется боли

На участке Анкельсонов огни были приглушены, дом погружен в сумрак, а в гостевых горели на полную за плотными шторами. Тени в окнах двигались в хаотичном угаре, женщины и мужчины, бывшие за ужином продолжали вечером в иной обстановке. И хоть смех и протяжные горловые звуки сразу давали понять, какой формат ночи начался, было в стонах женщин что-то надрывное, изнурения и удивления больше, чем удовольствия. Но желания остановиться меньше, чем завершить наконец-то жгучее вожделение.

— о, Миша, — в проеме в гостинную перед лестницей на второй этаж стояла Катерина.

Она щелкнула по выключателю. Короткое платье в бельевой стиле держалось на тонких бретелях и груди. Заправила шелковые локоны за ухо.

— Ты купался? — она провела по мокрой челке, Михаил специально намочил волосы, чтобы не выдумывать сложных оправданий отсутствия, да и, в-принципе, не оправдываться.

Но Катерину не сильно заботило, где он был, детали. К чему они ей. Парень был взвинчен, она присматривалась к нему, довольная, что все ее усилия удались. Осталось получить небольшой бонус. Она подступилась так близко:

— присоединишься к нам? — спросила она и облизалась. — ты хотел меня так долго. Не правда ли замечательно сейчас. Все ограничители сняты…

— с твоей помощью? — спросил Михаил и гибкие линии кошки оперлись о стол. Бедра, повадки, цвет струящихся волос и платье. — идеально, как картинка. Но скучно, не цепляет.

— неужели? — томность скрипнула, она вскочила и сложила руки и подошла наэлектризованная отказом.

— извини, я устал. Не готов. — сказал Михаил.