Любовь в мегабайтах

Сегодня Станисласу с правой руки сняли гипс. Конечно это радостное событие, но ему предписано много различных процедур по реабилитации. Владимир Станисласович интересовался, когда я вернусь в лоно «семьи». Обе руки Станисласа уже в действии, но от моих услуг в качестве помощника он не отказался. А мог бы вернуть Владимиру Станисласовичу, и пригласить своих многочисленных, как я слышала, девиц. Я знала, что на порядок выше всех секретарей, референтов и помощников. Не зря босс меня ценит. Или нас связывает тайна, и он хочет держать меня около себя, на привязи? В любом случае, я была довольна.

Станислас был в хорошем настроении, много шутил и не нагружал меня работой.

Настроение его было испорчено прибытием Натальи Леонидовны. Она приехала после обеда, в сопровождении охраны. Сияя бриллиантами колец, она поправляла подушки Станисласу, так, что глаза его упирались в ее великолепный бюст. Станислас заерзал на простынях, пытаясь от нее отвернуться, и искоса посматривал на меня.

Мне хотелось выбежать вон, но он велел мне остаться. Мое присутствие раздражало Натали, она сделала несколько попыток удалить меня из палаты, но Станислас запретил мне покидать ее. Повинуясь ему, я нажила себе врага в лице жены босса.

Натали, еще немного покрутив бедрами, решила, что ее миссия выполнена, и распрощалась со Станисласом. Выйдя в коридор, она окликнула меня. Я вышла следом и стояла перед ней, как школьница, опустив глаза.

— Не ожидала от тебя, — начала свою отповедь Натали, — я всегда тебе доверяла и была на твоей стороне. Не знаю, одобрит ли Владимир Станисласович твои шашни с его сыном…

— Наталья Леонидовна, побойтесь бога, какие шашни? — поторопилась разубедить ее я. — Я только выполняю указания Станисласа.

— Что за фамильярность! Для тебя он — Станислас Владимирович.

— Он запретил мне так его называть, говорю вам, я только выполняю его указания!

— Смотри у меня, — пригрозила мне Натали, — все мужчины и деньги семьи Хадраш должны оставаться в семье.

«Интересно, одобряет ли Владимир Станисласович твою политику? Не выпускать Станисласа из семьи, означает быть и его женой тоже».

— Наталья Леонидовна, вы знаете, как я отношусь к вашей семье, у меня и в уме не было! — врала я Натали на сером глазу.

Вернувшись в палату, я взглянула на Станисласа. Он посмотрел на меня и извинился:

— Иногда она бывает несносна.

— Наталья Леонидовна очень заботится о своей семье, — произнесла я, краснея оттого, что Станислас знает, о чем говорила со мной Натали.

— Александра, я понимаю, за что вас ценит мой отец, — сказал он, — я несчастен оттого, что должен буду вернуть вас ему.

«Сейчас он меня уволит, — внутренне вздрогнула я, — чтобы не мешала ему прелюбодействовать с женой отца». Как бы не так!

— Мы снова перешли на «вы», — опустив глаза, сказала я.

— Нет, прости, только «ты», мы ведь друзья… — ответил он и вопрошающе посмотрел на меня.

— Друзей не возвращают, даже отцу, — подняв глаза, промямлила я в надежде, что он меня никому не отдаст.

Станислас поморщился, как всегда, когда речь заходила об его отце.

— Я обязан, ты пойми, отец слаб, ты ему нужнее.

Я почувствовала себя переходящим вымпелом. Послать к черту всех Хадраш!

— Александра, — Станислас взял меня за руку и усадил рядом на постель, — отец женился на Натали, хотя прекрасно знал, что ему с ней не сладить. Теперь отец пускает слюни, а Натали косит глазами в разные стороны. То есть в одну, мою.

Имел слабость, каюсь. Себя кляну, отца ненавижу за то, что не может укротить свою бабёнку, за то, что и это взвалил на мои плечи, поди, донесли уж соглядатаи.

Он готов пережить роман своей жены с родным сыном, чем вереницу ее романов на стороне. Боится огласки, и насмешек конкурентов. А так, всё тихо, всё в семье, сор из избы не выносится.

Я искренне жалела Станисласа. Да, из этого ему будет сложно выбраться. Семья Хадраш, как паук, опутала его своей паутиной. Долг, честь.

— Я наследник, у отца больное сердце. «Хадраш текнолоджи» достанется мне, вместе с Натали, — горестно сказал он.

— Ужасно знать наперед свое будущее, — сказала я.

— Тем более такое, — подтвердил он.

— Наталья Леонидовна красивая женщина, — сказала я, что бы как-то его утешить.

— Не хочу я ее, — капризно сказал Станислас.

— Ты уже дал ей надежду на взаимоотношения… — попробовала я напомнить ему, что пусть один раз, но он ее хотел.

— Это секс, ничего более, — сказал он.

«Как просто, — подумала я, — а Натали наверняка думает, что любовь».

— Мне так хорошо с тобой, спокойно, — вдруг сказал Станислас, — а ты чувствуешь то же самое?

Он все держал мои руки в своих, и от его слов у меня по спине побежали мурашки.

Я чувствовала, что сейчас упаду в обморок. Руки мои стали ледяными, так всегда, когда я не в себе. Станислас почувствовал это и спросил:

— Что с тобой, Александра, тебе нехорошо?