Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 1

Когда же он отвернулся, то ему весьма повезло, ибо он случайно услышал то, чего не знал прежде и что временно возместило его разочарование от невозможности созерцать Кэри. Оказывается, просочились слухи, что, несмотря на внешний блеск, свадьба не считается совершенно успешной, с точки зрения жениха и его отца. Старый маркиз очень надеялся, что его дочь примирится с прошлыми обидами и приедет на свадьбу брата вместе с мужем и двумя дочерьми. Его дочь! Но ведь единственный ребенок маркиза — Пьер! Да, Пьер — единственный ребенок маркиза, но от второго брака. Оказывается, маркиз ранее был женат. Его супруга княгиня Аскелина де Гербемон умерла, когда их дочери — тоже Аскелине — было всего несколько недель от роду. Поскольку вдовец решил, что не сумеет справиться с воспитанием младенца столь нежного возраста, то все заботы о бедняжке взяли на себя родители его покойной супруги, и девочка осталась жить в их замке, расположенном на севере департамента Эндр. Ко второй женитьбе маркиза родители покойной Аскелины отнеслись как к мезальянсу и никогда не простили ему того, что он заключил этот брак. С другой стороны, когда родился Пьер, радость маркиза была столь велика, что он не стал очень стремиться возобновить контакт с дочерью; к тому же новоявленная маркиза откровенно дала ему понять, что она не намерена взваливать на себя заботы, связанные с почти взрослой падчерицей. К тому же ей абсолютно не понравилось бы презрительное к ней отношение со стороны каких-то там дряхлых аристократов, возомнивших о себе, что они — лучше ее. Шло время, волнения потихоньку улеглись, и к этому вопросу никто более не возвращался; маленькая Аскелина ни разу не навестила Монтерегард — ни будучи ребенком, ни уже взрослой девушкой — и в конце концов вышла замуж за некоего Этьена д’Амблю, также владельца прекрасного замка. После замужества она весьма учтиво обходилась с отцом, любезно — с кровным братом и вежливо — с мачехой, когда ей доводилось встречаться с ними в свете, однако она ни разу не пригласила кого-либо из них в свое небольшое, но прелестное поместье в Марбиане[74]. Маркиз старался пойти на некоторое rapprochement[75], но уже было поздно, и только теперь он осознал, насколько нуждается в общении с дочерью. Еще он с горечью задумывался о том, как могли бы внучки скрасить его старость. Но, к сожалению, было поздно! Пьер, очень гордившийся аристократическими связями и огромным состоянием сестры, делал все возможное, чтобы убедить ее в том, как сильно нуждается в ней отец. Тем не менее все его усилия оказались тщетными: княгиня, разумеется, прислала Арманде подобающее в таких случаях письмо и дорогой подарок, однако осталась совершенно непреклонна к просьбам присутствовать на свадебной церемонии. А ведь ее присутствие, несомненно, добавило бы престижа этому и без того, впрочем, знаменательному событию.

Кузену Винсентов, как и его знакомым, рассказывающим эту историю, в полной мере нравилась ее некоторая пикантность, однако это вовсе не уменьшало его желания поболтать с Кэри, и он специально задержался недалеко от нее, надеясь, что на этот раз повезет больше. Между тем его вновь постигло разочарование, поскольку неожиданно подошел Савой и сообщил, что Арманда собирается разрезать свадебный торт и хочет, чтобы Кэри при этом присутствовала. Кэри грациозно подхватила мужа под руку и удалилась с ним, что-то неразборчиво бросив кузену Винсентов через плечо, чего тот совершенно не расслышал, хотя по тону понял, что она сказала что-то очень веселое. Ему тоже захотелось посмотреть, как будут разрезать торт, и он стал напористо протискиваться в столовую залу. Однако там уже собралась огромная толпа, и все его попытки пробиться к столу успехом не увенчались. Он только краем глаза видел Кэри и ее золотое атласное платье и перышки на голове, которые так отчетливо выделяли ее на фоне девушек в белом mousseline de soil. Кое-кто из девушек уже снял вуальки, веночки у некоторых покосились, и из их облика постепенно исчезал налет чего-то неземного, как это было в соборе. Даже у невесты сейчас, при близком рассмотрении, не было столь ошеломляющего вида, как это казалось недавно. Разумеется, кузен Винсентов (поскольку он принадлежал к этой славной фамилии) гордился ее кружевами, так как ни одна семья в Новом Орлеане не обладала большим количеством розовых игольных кружев; еще он гордился бриллиантовой парюрой на ее голове (даже будучи полным дилетантом в гранильном мастерстве, он мог определить ее примерную стоимость). К тому же весьма нечасто в этих местах невеста выходила к жениху, имея на себе полный драгоценный гарнитур: диадему, ожерелье, брошь, серьги и браслеты. И все же, несмотря на роскошные кружева и драгоценную парюру невесты, Кэри излучала такой блеск, что его ничто не могло затмить. Напротив, казалось, что это именно она озаряла все вокруг своим сиянием.

И вдруг сияние погасло, ибо Кэри неожиданно исчезла…