Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 1

Она подбежала к наружной лестнице и, перескакивая через две ступеньки сразу, достигла входной двери. Двери в Синди Лу никогда не запирались на ключ, но Савой всегда следовал привычке отца — на ночь закрывать дверь на щеколду. В отчаянии Люси всем своим весом навалилась на массивную дверь, но, осознав тщетность своих попыток, изо всех сил застучала кулачком в боковое окно. На этот раз ее усилие увенчалось успехом. От сильного удара стекло разбилось, ей удалось просунуть руку в отверстие и кровоточащими пальцами дотянуться до злосчастной щеколды. Когда дверь открылась, на улицу вырвались черные клубы дыма. Люси переступила порог и стремительно побежала по вестибюлю, пока дым не попал ей в легкие и она не упала.

13

Ближе к утру Кэри всегда сквозь сладкий сон протягивала руки к Савою, устраиваясь поуютнее. Это уже стало для нее привычкой. Савой к этому времени неизменно просыпался, ибо инстинктивно чувствовал «час плантатора», привитый ему с самого детства. Однако теперь он оставался неподвижным до тех пор, пока столь милые его сердцу знаки пробуждения жены не вдохновляли его повернуться к ней. Он всегда прижимал ее к себе, утыкался головою в ее грудь, нежно целовал плечи, потом шею и наконец — губы.

Сейчас она проснулась не от поцелуя и не от ласк любимого. Ее вытянутые руки натолкнулись на какую-то странную пустоту. Когда она это полностью осознала, то также почувствовала боль. Причем скорее тупую, чем острую. Эта боль немного напоминала состояние после хлороформа, который ей давали, когда она испытывала последние схватки при родах. Эта боль становилась мягкой, но одурманивающей. Однако такое должно случиться вновь только через несколько месяцев. И Кэри попыталась понять, откуда у нее эта тупая боль, как вдруг кто-то коснулся ее руки и ласково окликнул по имени. Поскольку голос не принадлежал Савою, она неохотно открыла глаза и вдруг увидела отчима, сидящего подле ее кровати. Теперь она поняла, что находится не в Монтерегарде, а в Синди Лу и лежит на той маленькой кроватке, на которой спала до замужества.

— Кэри, — произнес опять голос Клайда. — Кэри, дорогая…

Да, теперь она не сомневалась, что услышала голос отчима, однако он был какой-то необычный, незнакомый. И все вокруг было странно. Она ничего не понимала. Ей совсем не понравились эти озадаченность и смятение, сразу охватившие ее. Она попыталась расспросить обо всем Клайда, но ее собственный голос показался ей необычнее всего, а тупая боль, пронзившая тело, заставила окончательно пробудиться от оцепенения.

— Монтерегард… Монтерегард сгорел… во время бури, неожиданно случившейся ночью, — проговорил Клайд. — И сейчас тебе лучше… тебе лучше пожить дома.

— Но ведь не останется же Савой в Монтерегарде без меня?

— Конечно, конечно. Он тоже в Синди Лу. Но, видишь ли, ему пришлось бороться с огнем. Так что он… сейчас спит.

— Не понимаю… почему же он не спит здесь, рядом со мной?

Она так ничего еще и не поняла, когда вдруг дико закричала. Конечно же, очень плохо, что в Монтерегарде случился пожар, но пожары случаются в плантаторских домах, к счастью — не очень часто. И она была уверена, что отец вскоре отремонтирует любую поломку, связанную с пожаром, и они с Савоем вернутся в Монтерегард и вновь счастливо заживут там. Но как же она попала из Монтерегарда в Синди Лу, не проснувшись и даже ничего не зная о пожаре?

Она попыталась разобраться с этой головоломкой, но не смогла и снова провалилась в тупой сон. Когда она проснулась, боль стала еще сильнее, однако она могла более четко мыслить. Теперь она постепенно начала вспоминать: она, кажется, заснула после многочисленных ночей бодрствования у постели Ларри и… Внезапно она пронзительно закричала.

— А-а-а! Ларри умер! Умер! Ларри умер, а вы мне ничего не говорите!

— Нет, дорогая, Ларри не умер. Его совсем не коснулась опасность. И сейчас он, кажется, спит в комнате Бушрода, а с ним сидит Тьюди. Ведь ты не хочешь, чтобы я разбудил его, когда ему так нужен сон?

— Не верю, не верю! Я не верю, что с ним все в порядке… — причитала Кэри. — И не поверю до тех пор, пока сама не увижу его!

— Кэри, клянусь, что сказал тебе правду. Разве я когда-нибудь лгал тебе?

— Нет, но я не понимаю…

Ей нельзя было больше плакать, и она не стала. Она прикусила губу и теперь пыталась все вспомнить. Да, она заснула, очень крепко заснула после долгих бессонных ночей; а потом проснулась, потому что Савой тряс ее… комната была полна дыма… и дыма было так много, что он задыхался, когда пытался заговорить с ней… старался сказать ей, что дом охвачен пламенем и ей немедленно надо бежать через окно, а сам он проберется через вестибюль в то крыло, где спят мама с Ларри. Он проберется туда по дальней лестнице. Она пыталась возразить ему, но он оборвал ее, сказав, что у них нет времени на споры; затем подхватил ее и поднес к окну… Она с трудом пыталась вспомнить, что же было потом, но никак не могла. И она повернулась к отчиму, который по-прежнему молча сидел возле нее, опустив голову.

— Я потихоньку начинаю вспоминать, папа.