Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 2

— Я знаю одно, и мы без конца уже обсуждали это прежде, не надо возвращаться к этому вновь. Мы с тетей Армандой условились на среду. Я приду к ней на ужин в эту среду, а со мной придут Блайс Бержерон и еще один парень, который мне нравится. Его зовут Гус Гальо. Это не значит, что я буду посещать тетю каждую среду, но она дала мне понять, что я могу приезжать к ней всегда, когда захочу. Она даже предложила приготовить несколько комнат, чтобы я мог называть их моими… или я сам могу все приготовить… спальню и, может быть, еще одну комнату, где мы с приятелями могли бы играть в карты, веселиться или заниматься еще чем-нибудь, что нашей душе угодно. Она сказала, что ей очень неуютно и неприятно одной в таком огромном доме. А ведь ты знаешь, это огромный дом, такой же большой, как наш.

— Да, знаю. Мы с твоей бабушкой раньше часто бывали там в гостях. — Клайд мог бы добавить, что ему тоже неуютно одному в большом доме, однако он промолчал. Он сидел тихо, гладя по голове Наффи и слушая Ларри, который говорил с несвойственной ему эмоциональностью.

— Тетя Арманда говорит, что помнит, когда туда приходили вы с бабушкой. Она очень надеется, что ты придешь к ней в гости, и специально просила меня передать, что очень сильно любит тебя, па. И еще просила передать… Она сказала, что привезла из Франции много всяких вещей… вещей, действительно принадлежащих Виктории.

— Ну, это весьма разумно со стороны твоей тетушки. Да, да, весьма разумно и справедливо. Еще до того, как ты сказал мне об этих вещах, я думал, что мы должны предоставить Викторию в распоряжение твоей тети. Может быть, ей захочется приезжать туда в конце недели или оставаться там подольше.

— Я думаю, ей захочется там бывать, — сказал Ларри. — Она собирается занимать ложу в опере целый сезон — мне кажется, она не сделала бы этого, если бы не намеревалась провести здесь по меньшей мере зиму. Она предложила мне приходить в ложу и приводить моих друзей. В любое время. Только я должен предупреждать ее насчет этого заранее, чтобы ложа не была занята. Еще она говорила, что, может быть, и тебе захочется вновь посетить оперу — она считает, что ты слишком давно там не был.

— Она права, мой мальчик. Много времени утекло с тех пор… Помню, когда твоя мама была совсем еще юной леди, мы впервые привели ее в оперу. Никогда не забуду, какой она была в день своего первого выхода в свет. На ней было белое тюлевое платье, украшенное лилиями, и она походила на сказочную принцессу. На твоей бабушке было старинное платье из розового муара, а на шее — бриллиантовое ожерелье, и она… она выглядела, как королева! Они сидели рядом в первом ряду ложи, которая была вся в цветах, их специально для таких случаев доставляли туда… Мы всегда держали ложу открытой, потому что так любила твоя мама… В антрактах туда заходил твой папа… будущий папа… и то же самое делали его многочисленные соперники — Валуа Дюпре, я имею в виду младшего, Нил Стюарт, Андрес Сантана, — я даже не помню, сколько их было! Однако никто из них не мог соперничать в настойчивости с твоим отцом, хотя все они пытались заставить себя выслушать. — Клайд немного помолчал, и Ларри тоже, понимая, что тогда были самые счастливые дни в жизни его деда, и замечая также, что старик в последнее время все чаще и чаще вспоминает о них. — Ну, разумеется, для тети больше подойдет закрытая ложа, нежели открытая, — наконец проговорил Клайд таким тоном, словно он неохотно возвращается к настоящему, но осознает, что это следует сделать. — В конце концов, она же более или менее в трауре. Конечно, мне очень лестно, что она приглашает меня в качестве ее сопровождающего. Но если мне придется выходить в город, то следует подумать кое о какой одежде, не так ли? Кстати, а как у тебя с костюмами? Ты же понимаешь, что следующим, о чем заговорит с тобой тетя, будут галстуки и фраки. Будто я не знаю…

* * *

Последующие события оказались именно такими, как и предполагал Клайд. Для него с Ларри настал торжественный момент, когда они оба, элегантные, в безупречно сшитых фраках, стояли позади Арманды, которая в роскошном вечернем платье королевского пурпура вошла в закрытую ложу при уже собравшемся «французском обществе». Тогда все креольское население города толпой устремилось к зданию оперы, украшенному со всех сторон флажками и знаменами. Четвертым человеком, присутствующим на вечере Арманды, была юная девушка из очень состоятельной и влиятельной семьи, достаточно симпатичная, чтобы произвести впечатление, но недостаточно, чтобы затмить Арманду, выглядевшую поистине потрясающе. Ее не могла затмить даже сама опера, очень милая постановка «Таис». Клайд с гордостью думал о том, что они с Ларри здесь вдвоем и оба, оказывается, во всех отношениях соответствуют друг другу, не только объезжая верхом поля или нефтерождения, но и пребывая в театральной ложе в качестве сопровождающих красивой женщины, на представлении, где находится весь высший свет города и где всем известен ее выбор.