Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 2

— Дядя Клайд, знаете, кто вы? Вы — старый сентиментальный человек. Вам нравится притворяться суровым и непреклонным, а на самом деле у вас доброе, мягкое сердце. Конечно, мне следует признаться, что меня это вовсе не удивляет, ведь у вас был счастливый брак. Я хочу сказать, по-настоящему счастливый. Единственный в своем роде… я больше такого не встречала. И вы прекрасно знали, что у Кэри все совершенно не так. О нет, я не должна упоминать об этом. Тем не менее, позвольте, я скажу вам еще кое-что: вы самый великолепный и удивительный джентльмен из всех, кого я когда-либо встречала в жизни. И если бы я не боялась пойти против церковных правил, то — не знаю, не знаю! — я бы постаралась женить вас на себе! Как вы думаете, можно выйти замуж за дядю, если дядя всего-навсего фиктивный дядя? Не знаю. Вы понимаете, я просто шучу. Но я вас очень люблю! И Ларри тоже люблю. Спокойной ночи, дядя Клайд!

* * *

Шло время, и Арманда становилась все более и более признаваемым членом их маленькой семьи как с точки зрения Клайда, так и с точки зрения Ларри. Она с радостью согласилась проводить почти все уикэнды на Виктории; и постепенно в доме на Виктории, как и в доме на Елисейских полях, стали появляться различные удивительные признаки ее присутствия. Она часто приезжала и в Синди Лу, продолжая приглашать к себе Ларри и его друзей. Когда в Тулане закончился весенний семестр, она сказала Ларри, что он должен пригласить друзей и на Викторию — молодой человек с радостью откликнулся на это; а потом частые гости стали охотно появляться и в Синди Лу. Весь июль на старых плантациях веселились молодые люди, которым еще не исполнилось и двадцати. Юноши и девушки кочевали с одной плантации на другую, но теперь они делали это чаще на «фордах» модели «Т», нежели верхом. В старом бассейне устраивались заплывы, на берегу проводились пикники. Молодежь шумно ужинала пивом с креветками, жареной рыбой и мясом, собиралась и гуляла в лесочке, играла в теннис на лужайке; каждый вечер в бальной зале танцевали под виктролу[22], а в особых случаях приглашали негритянский ансамбль. Как бывало, повсюду светили разноцветные фонарики, но сейчас молодежь танцевала уже не польки и шотландки — танцы былых времен. Самыми излюбленными танцами теперь стали уанстеп, фокстрот и такие сложные экзотические танцы, как танго и матчиш, которые умели хорошо исполнять только очень ловкие танцоры. Арманда танцевала великолепно и охотно показывала всякие новые па и неизвестные элементы танцев. Ларри с его все увеличивающейся «шайкой» большему научились от нее, нежели друг от друга; и среди них не было ни одного юноши, который не гордился бы тем, что побывал ее партнером. Однако Арманда не пропускала и партнеров своего возраста. Казалось, вокруг нее постоянно вьются представительные мужчины лет сорока или пятидесяти. Клайд даже не мог понять, откуда они появлялись, откуда у них столько свободного времени и почему они кажутся ему сравнительно молодыми. Если, будучи юной, Арманда была лишена мужского внимания, то теперь, напротив, его было в избытке, и Клайд действительно стал подумывать, а не происходит ли это потому, что она одинока. Похоже, никого не волновало, что девушки были без сопровождающих, ибо их матери, приезжающие в гости на плантацию, убеждались, что Арманда исправно выполняет роль воспитательницы; но Клайд все-таки настоял на присутствии там миссис Сердж, да и сам подолгу находился в бальной зале.

— Вы должны танцевать, дядя Клайд, — сказала ему как-то вечером Арманда, еле переводя дыхание и без сил падая рядом с ним после бурного танца. — Вы, разумеется, знакомы с Родни Эшем? — почти сразу спросила она, указывая на мужчину, с которым только что танцевала. — Родни, принесите мне немного пунша. Я просто умираю от жажды! — И, когда одетый с иголочки, утонченный, светский джентльмен удалился, чтобы исполнить ее просьбу, она проговорила с задорной улыбкой: — Все теперь танцуют!

— Да, действительно, похоже, что это так, — суховато ответил Клайд. — И все-таки в восемьдесят…

— Полно вам, вы не выглядите на восемьдесят! Вам можно дать лет шестьдесят, не более! А многие шестидесятилетние мужчины переживают самые лучшие в своей жизни времена!

— Возможно, хотя я и сомневаюсь. Если это даже и так, не забывайте, что им действительно шестьдесят, а не с виду.

— Не всегда, — небрежно возразила Арманда. — Ах, да совсем не в этом дело! Ладно, не важно. Правда, дядя Клайд, мне так хотелось бы потанцевать с вами!

— М-да, тяжело сопротивляться столь соблазнительному приглашению. Однако, по-моему, лучше устоять.

Родни Эш вернулся с пуншем, а негритянский ансамбль заиграл «Я иду к Дублинскому заливу». Арманда, по-видимому, забыв, что минуту назад умирала от жажды, вскочила со своего места как раз вовремя, ибо к ней уже протягивал руки следующий партнер.

День рождения Арманды приходился на конец июля, и, когда она заговорила о его праздновании на Виктории, Клайд спросил, не разрешит ли она ему устроить этот званый вечер в Синди Лу. Она слегка заколебалась.