Любовь в полдень

Восторг отступал медленно, лениво, оставляя взамен легкую дрожь и ощущение восхитительной слабости. Наконец Беатрикс пошевелилась, открыла глаза и обнаружила, что почти раздетой лежит на полу, в объятиях любимого человека. Удивительный, неожиданный, опасный миг. Слегка повернув голову, она увидела Альберта: вполне довольный жизнью, верный товарищ сладко спал в кресле и ничуть не интересовался происходящими рядом событиями.

Кристофер продолжал мягко ласкать; прикосновения стали нежными, успокаивающими, едва ли не благоговейными.

Беатрикс перевела взгляд с собаки на хозяина. Смуглая кожа блестела от пота, напоминая отполированную бронзу, и от этого мужественное, четко очерченное лицо казалось чеканным. Восхищенное выражение слегка удивило: можно было подумать, что тело ее создано из какой-то драгоценной, невиданной прежде субстанции. Вот он поцеловал запястье — внутреннюю сторону, где бьется пульс, — и прижал кончик языка к тонкой голубоватой жилке. Близость поражала новизной и одновременно казалась столь же необходимой, как дыхание и стук собственного сердца.

Беатрикс поняла, что больше не хочет покидать кольцо надежных ласковых рук и мечтает лишь об одном: навсегда остаться рядом.

— Когда мы поженимся? — лениво поинтересовалась она.

Кристофер провел губами по щеке и обнял еще крепче. Но не произнес ни слова.

Беатрикс удивленно подняла голову. Молчание обдало холодом.

— Мы ведь собираемся пожениться, правда?

Кристофер заглянул в растерянное лицо.

— Трудный вопрос.

— Ничего подобного, выбор невелик. Ответа всего два: да или нет!

— Не могу жениться, пока не уверюсь в том, что это пойдет тебе на пользу.

— Какие сомнения?

— Сама знаешь.

— Ничего не знаю!

Кристофер криво улыбнулся.

— Приступы безотчетной ярости, кошмары, странные видения, запои… Как по-твоему — мужчина с подобной характеристикой годится в мужья?

— Но ведь ты собирался жениться на Пруденс! — возмущенно воскликнула Беатрикс.

— Нет, не собирался. Я не обрек бы на мучения ни одну женщину, а уж тем более ту, которую люблю больше жизни.

Беатрикс отстранилась, села и принялась приводить в порядок растерзанную одежду.

— И сколько же предлагаешь ждать? Согласна, ты не совершенство, и все же…

— «Не совершенство» — это лысина или следы от оспы на лице. Мои проблемы несравнимо серьезнее и опаснее.

Беатрикс заговорила торопливо, взволнованно:

— Все в нашей семье имеют недостатки, но все же женятся и выходят замуж по большой любви — тоже за далеко не безупречных людей. Каждый имеет право на счастье.

— Мое чувство слишком велико, чтобы рисковать благополучием и безопасностью той, которую считаю единственной на свете.

— Напротив, постарайся любить так, чтобы жениться, несмотря на все препятствия.

Кристофер нахмурился.

— Согласись: было бы значительно проще получить желаемое, не задумываясь о возможных последствиях. Ты нужна мне всегда, постоянно, каждую минуту, днем и ночью. Я хочу видеть тебя рядом с раннего утра до позднего вечера, прижимать к груди во сне. Я нуждаюсь в твоей любви, как в дыхании, а может быть, и больше, но не имею права нанести даже малейшего вреда, да еще и собственными руками.

— Ты никогда не сделаешь мне больно; инстинкт не позволит.

— Разве можно доверять инстинктам безумца?

Беатрикс грустно покачала головой.

— Ты готов принять мои проблемы, но не позволяешь мне разделить твои. Значит, не доверяешь? — В ее вопросе прозвучало неприкрытое отчаяние.

— Дело вовсе не в тебе, и ты прекрасно это знаешь. Если я и не доверяю, то только самому себе.

Нервы не выдержали, и она горько расплакалась. Ну почему, почему в жизни столько несправедливости? Почему счастье так неуловимо и обманчиво?

— Беатрикс! — Кристофер встал на колени и обнял ее, словно ребенка. Она окаменела. — Иди ко мне, — шепнул он на ухо.

— Если не поженимся, то когда и где я смогу с тобой встречаться? — спросила она, жалобно всхлипнув. — Во время визитов, под присмотром родственников? На прогулке? На редких тайных свиданиях?

Кристофер провел ладонью по спутанным волосам и заглянул в полные слез глаза.

— И все же это больше, чем прежде.

— Может быть, и больше, но все равно недостаточно. — Беатрикс доверчиво прильнула. — Ни капельки тебя не боюсь. — Подтверждая свои слова, она сжала на спине рубашку и слегка потянула. — Я люблю тебя, ты любишь меня, и единственное, что нас разделяет, — это твое упрямство. Никогда не поверю, что человек выжил в страшных битвах, перенес столько мучений и боли всего лишь ради того, чтобы вернуться домой и…

Он приложил палец к обиженно надутым губам.

— Подожди, дай подумать.

— О чем же здесь думать?

— Беатрикс! — властно остановил он.

Она посмотрела в серьезное лицо и замолчала.

Кристофер погрузился в размышления, но, судя по всему, удовлетворительное решение давалось с трудом.