Любовь в прямом эфире (СИ)

Через сорок дней младенец готов к смотринам. Родные устраивают большой той, на котором гуляют женщины со стороны мамы и отца ребенка. Амина — моя двоюродная сестра, дочь папиной младшей сестры. Ей всего 23, а она уже мама. Вся светится от счастья, хотя видно, что устала. Порхает между столами, принимает поздравления и подарки.

Аслана — так зовут сына Амины — показывают гостям во время проведения главного ритуала “Бющук тоя”. Пока он спокойно спит на руках мамы, женщины раскладывают на столике в центре зала все атрибуты обряда. Две расписные ритуальные чаши и серебряную ложку. В одну чашу набирают воду и бросают туда монеты и какое-нибудь украшение из золота, которая нужна для очищения жидкости и считается символом богатства. Гости по очереди подходят к столу, зачерпывают воду ложками и выливают в пустую чашу, высказывая ребенку добрые пожелания и наставления. Ложек должно быть сорок. В тот же день мама должна искупать младенца в этой воде, наполненной позитивной энергией.

Подходит наша с Эсми и Альфией очередь. Маленькому Аслану уже пожелали счастья, здоровья, удачи, успехов и богатства, а у меня в голове вертится другое слова. Держа ложку с водой над второй чашей, говорю вслух:

— Пусть будет честным.

Честность — важное качество для мужчины наравне со смелостью. Это я еще восемь лет назад поняла.

После всех обрядов начались танцы. Мы с Эсми выбрались подышать на улицу. Эсмии обмахивает лицо ладонями, потому что в зале было как всегда душно — бабушки на таких мероприятиях запрещают включать кондиционеры, боясь, то их продует.

— Что-то с возрастом я стала слишком сентиментальной, — вздыхает Эсми. — Вспомнила, как мои были такими же крошечными. — А у тебя как? — тихо спрашивает.

— Нормально. Завтра иду к врачу. Скоро начнем новую стимуляцию.

— Молодец! Все получится. Тьфу-тьфу-тьфу, — Эсми делает вид, что плюет через плечо. Это ее фишка. — Ой, смотри, кто к нам пришел!

На крыльцо вышла Амина с сыном на руках. Он был одет в небесно-голубой слип с вышитым мишкой Тедди на груди и завернут в белоснежное вязаное одеяло.

— Какое чудо чудесное! — умилялась Эсми, разглядывая племянника. — Аминка, он наш! Сто процентный Касымов! Такой же беленький, как ты. Тьфу-тьфу-тьфу на тебя!

— А можно подержать? — спросила я осторожно.

— Конечно, эдэ (уважительное обращение к старшей сестре), — улыбнулась Амина и передала мне малыша.

Стоило взять на руки Аслана, как меня затопила волна такой пронзительной нежности, что я чуть не задохнулась. Он чуть закряхтел, после чего показал мне свою крохотную пятерню и чуть приоткрыв глазки, неожиданно улыбнулся.

— Эсми, смотри! — восторженно позвала я.

— У нас говорят, что когда младенец улыбается во сне, значит он общается с ангелами. Это хороший знак, — объясняет мать двоих детей.

— Серьезно?

— Да, мама тоже мне так сказала, — подхватила Амина. — Смотрите, как ему хорошо. Вот так он днем спит, а ночью кричит. Колики, — морщится она.

— Это же такое счастье, — я не удержалась, приподняла Аслана и коснулась щекой его маленькой щечки. — Я тоже так хочу.

Глава 23

Лежу на гинекологическом кресле, затаив дыхание, пока мой репродуктолог водит датчиком и внимательно смотрит в монитор. По ее взгляду сложно определить, как обстоят дела — хорошо или плохо. Я уже год наблюдаюсь у Анастасии Николаевны и столько же живу на гормонах. Может, именно от них у меня помутнение рассудка и странная реакция на Льва?

— Все, Соня, можете одеваться, — врач улыбается и убирает с датчика защитную резинку.

— Как дела? — осторожно спрашиваю я.

— В принципе, хорошо. После прошлого цикла сейчас все спокойно, я бы даже сказала красивенько.

— Красивенько — это обнадеживает, — шучу я, хотя у самой трясутся руки.

Анастасия Николаевна проходит на свое рабочее место, а я остаюсь за ширмой и одеваюсь. От переживаний становится и душно, и сухо во рту. Натянув на себя блузку и брюки, запрыгиваю в лодочки и иду на казнь. Внимательно слежу за тем, как Анастасия Николаевна печатает заключение на компьютере. Про таких как она говорят “женщина без возраста”: худенькая, тоненькая, невысокая. Глаза у нее чуть узкие, но голубые, губы тонкие, волосы на два тона светлее моих. Она постоянно носит каре.

— Итак, Соня. Как я и сказала, после последнего цикла все выглядит очень хорошо. Это я сейчас про матку. Делаем перерыв в этом месяце и уже со следующего начнем новую стимуляцию, — она распечатывает лист с назначением и показывает его мне.

— Вот список препаратов на это время.

У моего репродуктолога очень спокойный, мелодичный голос, вселяющий надежду. Когда я попала к ней в первый раз, то сразу поняла, что она — мой доктор. Анастасия Николаевна считает, что во время подготовки к ЭКО нужно привести в порядок не только тело, но и душу. Но с последней у меня в настоящее время проблемы. Как бы мои душевные терзания не сказались на моей грандиозной “операции Ы”.

— А что на счет…ну донора? — немного мнусь я.