Любовь в пробирке

 – Не спеши, всё хорошо, правда,– и Виктор вышел, оставляя меня с пылающими щеками и горящими глазами. Продышав ситуацию, как когда–то нас учили на занятиях йогой, я восстановила свое внутреннее спокойствие и принялась за уборку, параллельно заваривая чай с бергамотом. Где–то в этом доме я видела красивый расписной поднос… Отыскав искомое, я расставила чайный сервиз и горячие пироги, и посмотрев на себя в отражение витрины, – зеркала на кухне не было, – прошла прямиком в гостиную, где меня ожидал Виктор, удобно устроившись на диване. 

 – Чай пода–а–ан! – хотела пошутить я и запнулась на последнем слове, так как Виктор мирно спал, действительно расположившись со всеми удобствами.

 Замерев с подносом в руках, я осмотрела сию занимательную картину и, тихонько вздохнув, вышла обратно на кухню. Виктор в своём репертуаре! Казалось бы, пора привыкнуть, что он вот так неожиданно врывается, потом у нас планируется совместный ужин или, вот как сегодня, чаепитие, и пока я приготовлю, либо приготовлюсь, он возьми и засни! Нет! Вы, мой друг, как хотите, можете себе сопеть тихонько в подушку, а вот я от чая отказываться не буду. Присев за стол, я налила чай и рассмеялась совершенно счастливым смехом. Глаза мои светились от счастья – Виктор здесь, со мной, у меня в гостиной, спит! Надкусив пирожок, я запила его душистым чаем и, не выдержав, скинула тапочки и на носочках пробралась в коридор, тихонько выглядывая из–за дверного косяка. Спит. Такой красивый. Лицо его, что мне вечно казалось немного суровым, сейчас было расслабленно и безмятежно. Высунувшись из–за угла чуть сильнее в надежде лучше рассмотреть его, я еле удержалась, чтобы не подойти вплотную понаблюдать за ним вблизи. Показалось, или он улыбнулся во сне?! Отскочив от косяка, я тихонечко на цыпочках вернулась на кухню, продолжая улыбаться словно умалишённая. Запихивала в себя пироги, прихлёбывая чай с бергамотом и практически не чувствовала вкуса. Да какой там вкус! Там, у меня в комнате, лежит самый желанный мужчина на свете, и главное такой недосягаемый! С этой мыслью я поникла, и пироги вообще потеряли какой–либо вкус. Свернув эту лавочку, я вылила остатки чая, а пироги накрыла салфеткой. Ну вот, почаевничала! Гормоны скачут, что ли?! От безумной лыбы до разочарования разгон как у феррари – в три секунды. Повздыхав немного, я всё так же босиком прошла по коридору и зашла в зал, где безмятежно продолжал спать тот, кто похитил моё внутреннее спокойствие. Оглянувшись, я подхватила плед, что покоился на кресле и заботливо укрыла Виктора, застыв на пару секунд, чтобы рассмотреть контур его губ. Так! Стоп! Развооорот! Шагаем, Полинка, и потише, иначе разбудишь нежданного гостя и придется что–то с этим делать. А такой ли нежданный этот гость?! А, Полина?! То, как трепещет твоё сердце при одном упоминании о нём, не говоря о его присутствии, говорит как раз об обратном! Ждёшь ты его и надеешься. Отчаянная. И в то же время неуверенная, боишься. 

 Тихонечко вздохнув, я в очередной раз дала себе виртуального пинка под мягкое место и направилась в спальню, проводить бессонную ночь. Ах! Как же так получилось, что я теперь зависима, и от кого – от своего босса! Ругая себя на чём свет стоит из–за того, что я стала очень распущенной и совсем позабыла о скромности, я стягивала с себя одежду, периодически прислушиваясь к звукам в квартире. Это ж надо, за своим боссом подглядывать, когда он спит! Ну, ты, Полинка, даёшь, не ожидала от тебя такой «скромности»! Вот рассказала бы своей подруге, она бы в жизни не поверила, что я на такое способна. Что, собственно, она мне и сообщила по телефону. Переодевшись в пижаму, я юркнула под одеяло и набрала свою боевую подругу. 

 – Не верю, – прыснула она со смеху на том конце провода. 

 – Ну и не верь! – заговорщицки шептала я в трубку под одеялом. – А я тебе говорю – заснул у меня в гостиной, и что прикажете делать?! 

 – Всё равно не верю! – не унималась она. 

 – Подожди, только молчи, не то твой смех и голос слышно по всему дому, даже из телефонной трубки, – напутствовала, тихонечко выбираясь из постели. 

 – Молчу! – выдохнула она в трубку и притихла. А я словно шпион, вооружившись телефоном и включив камеру, на цыпочках пробралась в комнату, где мирно спал Виктор. Быстро его щёлкнув, я ахнула, так как не подумала о том, что в темноте среагирует вспышка фотоаппарата. Так быстро и беззвучно я ещё не бегала никогда! Запрыгнув на кровать, я зарылась под одеяло, и в панике прикрывая динамик ладошкой, чтобы приглушить слышимость, затараторила словно безумная: 

 – Вот же гадство! Это все ты, ты! Не верю, говорит! Всё, я пропала! – в панике несло меня. 

 – Эй, подруга, ты там чего?! Отставить панику! – прикрикнула она. – Что случилось–то? 

 – Что–что?! Решила я тебе его сфоткать, да только про вспышку забыла! Как думаешь, я его разбудила, он видел? – в панике шептала я, изредка выглядывая из–под одеяла, ожидая того, что Виктор всё же явится поинтересоваться, не шпион ли у меня в доме завёлся.