Любовь в Серебряном веке. Истории о музах и женах русских поэтов и писателей. Радости и переживания, испытания и трагедии…

<…>
Милая, мне скоро стукнет тридцать,
И земля милей мне с каждым днем.
Оттого и сердцу стало сниться,
Что горю я розовым огнем.

Коль гореть, так уж гореть сгорая,

И недаром в липовую цветь
Вынул я кольцо у попугая —
Знак того, что вместе нам сгореть.

Александра, сестра Есенина, вспоминает: «Кольцо, о котором говорится в этом стихотворении, действительно Сергею на счастье вынул попугай незадолго до его женитьбы на Софье Андреевне. Шутя, Сергей подарил это кольцо ей. Это было простое, медное кольцо очень большого размера».

Но иллюзия была короткой. Есенин уже хронически болен, ему часто приходится ложиться в больницу. Мать Софьи Андреевны позже писала подруге 11 января 1926 года: «Сейчас мне одна знакомая рассказала, что Соню обвиняют, что она не создала ему „уюта“, а другие говорят, что она его выгнала. Да какой же можно было создать уют, когда он почти все время был пьян, день превращал в ночь и наоборот, постоянно у нас жили и гостили какие-то невозможные типы, временами просто хулиганы, пьяные, грязные. Наша Марфа с ног сбивалась, кормя и поя эту компанию. Все это спало на наших кроватях и тахте, ело, пило и пользовалось деньгами Есенина, который на них ничего не жалел. Зато у Сони нет ни башмаков, ни ботков, ничего нового, все старое, прежнее, совсем сносившееся. Он все хотел заказать обручальные кольца и подарить ей часы, да так и не собрался. Ежемесячно получая более 1000 рублей, он все тратил на гульбу и остался всем должен: за квартиру 3 мес., мне (еще с лета) около 500 руб. и т. д. Ну, да его, конечно, винить нельзя, просто больной человек. Но жалко Соню. Она была так всецело предана ему и так любила его как мужа и поэта, что большей преданности нельзя найти. Просто идолопоклонство у нее было к нему, к его призванию…».

Наконец, выйдя из психиатрической лечебницы П.Б. Ганнушкина, где Есенин провел месяц, он заходит в квартиру Толстых на Остоженке лишь затем, чтобы забрать вещи, и уезжает в Ленинград. Снимает номер в гостинице «Англетер». Той ночью он напишет последние стихи и покончит с собой.

После Есенина

Смерть Есенина наделала много шума. Появились версии о том, что это не самоубийство, а заказное убийство, и так далее. К счастью, рассмотрение этих версий не входит в задачи данной книги. Так что мне остается только рассказать, как сложилась судьба героев этой главы после смерти Есенина.

Об Айседоре вам уже известно. Получив известие о гибели Есенина, она опубликовала некролог в нескольких газетах. Там были такие слова: «У него была молодость, красота, гений. Неудовлетворенный всеми этими дарами, его дерзкий дух стремился к недостижимому, и он желал, чтобы филистимляне пали пред ним ниц. Он уничтожил свое юное и прекрасное тело, но дух его вечно будет жить в душе русского народа и в душе всех, кто любит поэтов». Деньги, полученные за публикации переводов стихов Есенина она переслала в Константиново, его семье, хотя сама в этот момент испытывала сложности с деньгами.

Галина Бениславская покончила с собой на могиле Есенина через год после его смерти. Илья Шнейдер, как и многие, был потрясен самоубийством Галины, он пишет: «Галина Бениславская почти через год после смерти поэта – 3 декабря 1926 года – покончила жизнь самоубийством на могиле Есенина и завещала похоронить ее рядом с ним». Шнейдер вспоминает: «Она оставила на могиле Есенина две записки. Одна – простая открытка: „3 декабря 1926 года. Самоубилась здесь, хотя и знаю, что после этого еще больше собак будут вешать на Есенина… Но и ему, и мне это все равно. В этой могиле для меня все самое дорогое…“ По-видимому, Галина пришла на могилу еще днем. У нее были револьвер, финка и коробка папирос „Мозаика“. Она выкурила всю коробку и, когда стемнело, отломила крышку коробки и написала на ней: „Если финка после выстрела будет воткнута в могилу, значит, даже тогда я не жалела. Если жаль – заброшу ее далеко“. В темноте она дописала еще одну маленькую кривую строчку: „1 осечка“. Было еще несколько осечек, и лишь в шестой раз – прозвучал выстрел. Пуля попала в сердце».

Ее похоронили за могилой Сергея Есенина. Легенда гласит, что долгое время на могиле было написано просто «Верная Галя», и только позже ее заменила плита, на которой вывели «Бениславская Галина Артуровна. 1897–1926».

Трагически оборвались также жизни Зинаиды Райх и Всеволода Мейерхольда, но эти смерти никак не связаны с Есениным. В 1939 году Мейерхольда арестовали, после избиений он подписал признательные показания и был осужден по статье 58 Уголовного кодекса РСФСР, меньше чем через месяц в московский квартире убили Зинаиду Райх. В феврале 1940 года Всеволода Эмильевича расстреляли. Страна и эпоха становились все более и более опасными для жизни.