Любовь в стиле "ретро" (СИ)

— Дело совсем не в том, блондинка она или брюнетка, — продолжил тему Марк уже после нашего примирения. — Голубые у нее глаза или черные. Волнистые локоны или короткая стрижка. Здесь другое. Флюиды, исходящие от такой женщины. Опасность, своего рода вызов. И ты должен принять этот вызов. Оказаться сильнее ее. Иначе, не будешь чувствовать себя Мужчиной. Это поединок. Игра. В награду страсть, которой дышит все ее существо.

— Вот и доигрался. А я? Кто я для тебя? Зачем пришел тогда, на острове? Пожалел, всего лишь пожалел. Звала, умирала от одиночества.

— Ты глупая. Пожалел. Пришел, потому что так захотел. И ты не фаталь, конечно. Просто моя любимая. Все эти страсти губят и иссушают душу. А ты… Мы столько пережили вместе. Хотя бы и во сне. И мне с тобой хорошо. Понимаешь? Легко и понятно. Не скучно. И ты как родная душа. А разве это не дороже всех фаталь вместе взятых?

— Что же ты со мной сделал? — бормочу я, снова уютно устраиваясь в его руках. — Превратил в абсолютно бесхарактерное существо, из которого одной улыбкой, одним взглядом лепишь все, что только тебе хочется. Сидишь тут, мне сказки рассказываешь. Как я тебе дорога. И так это умеешь подать, что я верю. И знаю, что не надо, а верю. Мастер ты мозги запудрить глупым девчонкам. Ладно, я слушаю тебя. Что там дальше было?

— В первый вечер все закончилось переглядками. Она томно потягивала вино из бокала и разглядывала меня. Я пялился в ответ на нее. Так же нагло. Когда я закончил свою программу, она ушла. Но не из моих мыслей. Диззи только головой покачал, глядя на меня.

На следующий день она пришла не одна. Ее сопровождал муж. По виду приличный господин, вдвое старше супруги. Они сели за тот же столик, за которым накануне она сидела одна. В их отношениях я сразу уловил явное Он — хозяин, Она — собственность, которой он очень дорожит. Ей было невыносимо скучно. И я снова стал объектом ее внимания. Присутствие мужа совсем не смущало женщину. И ее взгляд был еще более откровенным и вызывающим, чем накануне. Где-то к середине вечера моя незнакомка заявила мужу, что хочет танцевать. Только здесь не с кем. Разве только… Она подозвала метрдотеля и указала ему на меня.

— Но, миссис… Он, в некотором роде, занят сейчас.

— Я так хочу, разве этого недостаточно? — холодно парировала супруга миллионера.

Как всегда в затруднительной ситуации, буквально из воздуха материализовался наш хозяин. Он заверил, что все будет улажено. После очередной песни, дал мне знак пройти за кулисы.

— Даю тебе возможность сегодня подработать жиголо. А надумаешь играть в гордость — окажешься на улице. Немедленно.

Мужчина во мне был сильно уязвлен тем, насколько бесцеремонно она покупала мою особу. Конечно, было бы эффектно сейчас пройти к выходу с гордо поднятой головой. Но… я слишком хорошо помнил, как долго и безуспешно бродил по городу в поисках работы. Голод и холод вещи весьма неприятные. Легко убеждают.

— Мадам, — склонился я в преувеличенно вежливом поклоне и подал руку.

Она молча поднялась, закинула руку мне за шею и прижалась так, что мне стало не по себе. Хорошенькое дело. На глазах у мужа. Оркестр играл какую-то томную мелодию. Мы раскачивались в такт.

— Ты хорошо двигаешься, — у нее был низкий, волнующий голос, с легкой хрипотцой.

— Счастлив, сударыня, что не отдавил вам ноги.

— Зови меня Лора. А ты — Марк из Монреаля.

— Вы хорошо осведомлены, — пробормотал я.

Она усмехнулась, склонила голову мне на плечо и прижалась еще сильнее. Я чувствовал рукой ее гибкую спину в глубоком вырезе вечернего платья, вдыхал аромат ее кожи и духов. Томная, роскошная, в моих руках…

— Ну, все, все, — прервал свой рассказ Марк, чувствуя, как я напряглась. — Опускаю подробности. Только сухие факты

— Нет уж, — дрогнувшим голосом сказала я. — Хочу знать все. Что ты чувствовал, о чем думал?

— Думал о том, что она вольно себя ведет. Мне бы подумать о том, что все это слишком уж напоказ. Насторожиться. Но ее близость опьяняла. Я уже плохо соображал. После трех танцев вернул ее за столик. Муж хорошо владел собой. Ничем не выдал свою реакцию на эту выходку. Ревновать ко мне он считал ниже своего достоинства. А что до супруги, видимо, она часто устраивала подобные эскапады. Он привык. Вскоре они ушли.

— Очнись, — встряхивал меня Диззи за кулисами. — Опомнись. Хвост не распускай. Что-то она задумала. А расплатишься за ее прихоть ты, влюбленный болван.

Мне бы послушать умного человека. Да куда там. Я все еще чувствую гибкое тело, прильнувшее ко мне.

— Ты говорил ведь, что девушку любишь, — продолжал приводить меня в чувство Диззи. — Сколько рассказывал. А теперь что? Основной инстинкт заработал?

Мне не нужно было об этом напоминать, поверь. Я помнил о тебе, хотел видеть, скучал. И если бы ты появилась вдруг, то… Может быть, и не было всего этого.

— Я знала, чувствовала, что нужна тебе. Выходит, я виновата, — прячу лицо в его ладонях и тихо выдыхаю, — прости.