Любовь в вечерних новостях

— Торп! — негодующе вырвалось у нее. Не осознавая, что делает, она щелкнула замком и открыла дверь. Торп опирался о косяк и улыбался. На нем был только выношенный махровый халат, волосы влажные от душа, от него пахло мылом и лосьоном для бритья.

— Что ты здесь делаешь? — набросилась на него Ливи.

— Сообщаю новости. Это моя работа.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — процедила она сквозь зубы: — — Что ты делаешь в комнате, смежной с моей?

— Случайное совпадение, это мой номер.

— Сколько ты заплатил портье за такое совпадение?

Он усмехнулся.

— Очень неудачно. Подумай и спроси снова. — Он взглянул на ее ноги в чулках. — Куда-нибудь собираемся?

— Нет, не собираюсь. — Ливи сложила на груди руки и приготовилась произнести горячую отповедь.

— Вот и славно. Я тоже предпочитаю провести уютный вечерок в домашней обстановке.

Он шагнул было в ее комнату, однако Ливи толкнула его в грудь.

— А теперь послушай меня, Торп.

От ее резкого движения борта халата разошлись еще больше. Довольно темные вьющиеся волосы покрывали его грудь до пояса. Он по-прежнему улыбался, нисколько не смущаясь. Ливи отдернула руку.

— Ты просто невыносим.

— Стараюсь.

Он накрутил на палец ее локон.

— Если же ты хочешь куда-нибудь пойти, — начал он.

— Никуда я не хочу, — в ярости перебила его Ливи, — но уютного домашнего вечерка не будет тоже. Я хочу одного, чтобы ты понял…

— А разве коллеги в чужой стране не должны держаться вместе?

Боже мой, он вел себя как мальчишка, и Ливи вдруг захотелось повиснуть у него на шее и заболтать ногами. Она закрыла глаза, представив себе на секунду, что она так и поступила. Нет, какой ужас!

— Ну почему ты не можешь оставить меня в покое? — с досадой произнесла она.

— Ливи, это не принято, чтобы мужчина оставлял свою невесту в одиночестве.

Он говорил так убедительно, что прошло секунд десять прежде, чем Ливи поняла смысл фразы. И что ей делать с этим безумцем?

— Невесту?! Я вовсе не твоя невеста! — заорала она на Торпа, чувствуя полное бессилие. — И не вбираюсь выходить за тебя замуж.

— Спорим еще на одну сотню?

— Нет! — Она резко ткнула его пальцем в грудь. — Ты сошел с ума, но это твое личное дело. Избавь меня от необходимости выслушивать твои глупости. Меня это совершенно не интересует.

— Но, может быть, ты все-таки полюбопытствуешь, — сказал он галантно, — потому что некоторые мои заблуждения просто великолепны.

— Я не собираюсь спать в комнате рядом с сумасшедшим. Пойду попрошу себе другой номер.

Ливи круто повернулась.

— Испугалась? — спросил он, видя, что она уже схватила сумку.

— Испугалась?! — Ливи в сердцах швырнула сумку. — В тот день, когда я тебя испугаюсь…

— Я о тебе же забочусь. — Он внимательно разглядывал ее гневное лицо. — Может, ты не уверена, что сможешь устоять — и, ах, сама постучишься в мою дверь?

Ливи остолбенела на месте.

— Постучусь?! — яростно выдохнула она. — Ты думаешь, ты полагаешь, что я нахожу тебя таким неотразимым, таким… таким…

— Желанным? — с готовностью подсказал Торп.

Ливи сжала кулаки:

— Я не хочу тебя, Торп.

— Неужели?

Ливи и охнуть не успела, а он уже обнимал ее. Он тесно прижал ее к себе, тело невольно приникло к нему. Так почему-то получалось всегда, стоило ему прикоснуться к ней. Губы у него были жесткие, поцелуй получился не столько нетерпеливый, сколько настойчивый. На этот раз он не соблазнял, он требовал. Он владел ситуацией. Запрокинув ее голову, зарывшись руками в ее волосы, он целовал ее все крепче, все настойчивее.

— Так не хочешь, Ливи? — прошептал он, оторвавшись на мгновение от ее губ.

Ливи дышала с трудом, но покачала головой. Она бы ответила, но Торп не дал ей такой возможности.

Он снова завладел ее губами, с жаром и страстью собственника. Ливи застонала от наслаждения и притянула его к себе ближе. Пусть все идет к черту, она не отпустит его. По ее коже пробегал озноб желания. А Торп, словно догадываясь об этом, провел кончиком пальца по ее позвоночнику, потом рука его оказалась на ее талии. Потом он погладил длинное бедро и провел по нему вверх, сминая платье.

А Ливи пальцами касалась его лица, словно слепая. Ее легкие, едва ощутимые прикосновения только подстегнули его страсть. Торп изо всей силы прижал ее к себе, заставив выгнуться назад, и она покорно подчинилась его рукам. Вот они охватили ее грудь, и Ливи задышала часто-часто. У нее и в мыслях не было сопротивляться. Ей хотелось ощущать жар его рта, она корчилась, как береста на огне, от его прикосновений. Когда его губы скользнули к ее шее, она откинула голову. Она вся утонула в зыбком мареве желаний. Повинуясь цепким, властным объятиям, Ливи отдавалась ему и своим неутоленным желаниям. Он снова поцеловал ее в губы с исступленной жаждой обладания, равной которой она никогда не знала.

Страсть вспыхнула в ее сознании ослепительно белым пламенем, и, вскрикнув от ужаса и одновременно сдаваясь, Ливи прижалась к нему с тем же неистовством и вдруг обмякла в его руках.