Любовь викинга

Но чего еще ожидать от норманна с такой репутацией, как у Бранда Бьернсона? Должно быть, нашел себе постель потеплее. А вчерашнее представление разыграл, чтобы ее унизить и только. Но хватит. Она стукнула кулаком по кровати.

Она не станет лежать тут и тратить время на бессмысленное ожидание.

Эдит знала, как только люди в замке проснутся, они начнут сторониться ее и отводить глаза. Она много раз проходила через это после стычек с мужем и отказывалась переживать это унижение снова. Довольно.

— Я выполнила приказ. А теперь буду делать, что захочу.

Она оделась, оставив волосы распущенными. А потом, решив не застилать кровать — пусть знает, что она провела тут всю ночь, — без оглядки вышла из комнаты.

В замке стояла тишина. Норманны лежали вповалку там, где их сморил сон, и она осторожно пробиралась между спящими телами, источающими запах пивного перегара. Совсем как после пирушек Эгберта.

Небо снаружи окрасилось нежно-розовым цветом. Эдит полными легкими вдохнула в себя чистый утренний воздух. Ее любимое время. Можно составить планы на день, не боясь, что тебе помешают. На мгновение она позволила себе поверить, что ничего не изменилось. Что она по-прежнему дома.

Прогулявшись до конюшен, она обнаружила, что в стойлах стоят норманнские жеребцы. После отъезда Эгберта тут стало тихо, теперь же изо всех углов доносилось лошадиное фырканье и мягкое перетоптывание копыт. Большая конюшня вновь ожила. Эдит подошла к своей кобылке Мире и потерла ее нос.

— Наверное, никак не можешь взять в толк, откуда взялись все эти лошади, да, Мира?

С негромким ржанием кобыла потянулась к ее ладони, выпрашивая угощение.

— Увы, я ничего тебе не принесла, — вздохнула Эдит. — Могу предложить разве что сено.

Она прошлась по конюшне, собирая сено, и нахмурилась, увидев, что тот, кто вчера задавал корм лошадям, разбросал его по всему полу. Мира недовольно фыркнула, когда Эдит положила сено в кормушку.

— У меня нет яблок, и не проси. Они появятся не раньше осени. — Она ласково почесала Миру за ушами, пока та жевала, опустив голову. Строго говоря, Мира тоже перестала быть ее собственностью, но эта кобыла была не просто животным, на котором она ездила верхом. Она была верным другом, а дружба не признает преград.

Пальцы Эдит замерли на лошадиной гриве. Оставалось только надеяться, что Бранд отличается от Эгберта еще и своим отношением к женщинам, которые любят ездить верхом. Она не откажется от этих поездок, несмотря на любые запреты.

— Я попробую раздобыть тебе морковку или пастернак, — пообещала она, когда Мира подняла голову. — Надеюсь, Бранд не станет жадничать. И разрешит мне ездить верхом.

Она еще немного поговорила с лошадью, а потом вышла наружу, попутно составляя в уме список работ во дворе и на конюшне. Если не следить за мелочами, вроде разбросанного сена или покосившегося забора, то потом не оберешься проблем. Однако теперь, напомнила она себе, все это не ее забота. Бог знает, хорошо ли подкованы их лошади и сколько железа может понадобиться норманнам. Ее первым порывом было пойти проверить, достаточно ли железа в кузнице, но усилием воли она остановила себя.

Эдит прижала пальцы к вискам. Все это больше ее не касается. У нее осталась одна обязанность — ублажать Бранда в постели. Да и этого пока не вышло сделать. Пребывая в самом мрачном настроении, она пнула камешек, и тот, завертевшись, покатился по земле.

Внезапно она уловила краем глаза какое-то движение за конюшней и поняла, что уже не одна. Все ее тело напряглось. Ей нельзя быть здесь. Бранд четко распорядился, чтобы она ждала его в спальне.

Ее мысли заметались. Нужно придумать, что сказать в свое оправдание на случай, если это один из норманнских воинов. Какую-нибудь правдоподобную отговорку. Она молилась, чтобы не пришлось пускать ее в ход.

Человек тем временем приближался. Бранд. Его волосы поблескивали, словно он только что искупался. Рубаха липла к груди, обрисовывая рельефные мышцы. Он был крупным мужчиной, но его тело было подтянутым, без капли лишнего жира.

Ее сердце неровно забилось. Кто дал ему право так хорошо выглядеть по утрам, в то время как она сама похожа на пугало? Но прятаться было уже поздно, и она отряхнула юбку, смахивая приставшие к ткани соломинки.

Он остановился. Под его взглядом, неспешно заскользившим по ее фигуре, она расправила плечи, мысленно ругая себя за то, что не прикрыла волосы. Никакая она не красавица, как заявила вчера Хильда, скорее похоже, будто ее волоком протащили через плетень.

— Так рано, а вы уже на ногах, леди Эдит, — крикнул Бранд. — Готовы во всеоружии встретить новый день? Или у вас другие планы?

— Мне не спалось. — Эдит сцепила руки в замок, чтобы перестать отряхивать с платья сено. Почему он поставил вопрос так, словно она замышляет что-то дурное? — Я выполнила ваш приказ. Я ждала вас в ваших покоях.

Он изогнул бровь.

— Оказывается, вы умеете не только отдавать приказы, но и выполнять их. Это радует.