Любовь викинга (ЛП)

Глаза мальчика наполнились слезами, и Бранд снова вспомнил свое детство. Он был немногим младше Годвина, когда рассказал отцу, что его жена издевается над его матерью. Никто не поверил ему и не встал на его сторону. Его обвинили во лжи и избили. Лишь много позднее, когда его мать умерла, отец случайно узнал, что он говорил правду.

— Я знаю, сир. Но я не хочу, чтобы леди Эдит наказали.

Воины зашумели.

— Мальчишка обвиняет Хререка? Каков храбрец! — кричали одни. Другие, возмущенные обвинением их товарища, громко протестовали, требуя доказательств.

Напряжение нарастало. Хререк был весьма популярен среди определенной группы воинов. Меньше всего Бранд хотел расколоть фелаг надвое и заставить своих людей выбирать чью-то сторону. Это был бы худший из всех возможных вариантов.

Нужно найти способ вывести Хререка на чистую воду, если тот и впрямь метит на его место. Иначе он потеряет все.

— Он не говорил… — В глазах Годвина блеснула слеза.

— Ясно. Значит, доказательств нет. — Бранд кивнул. — Может быть, ты ошибся? Ночью было очень темно.

— Было полнолуние, — сказал Годвин. — Я все видел и хорошо его рассмотрел. Он шел, немного прихрамывая.

— Годвин, — сказала Эдит, присев. — Нельзя обвинить норманна без доказательств. В темноте ты мог обознаться. Бранду Бьернсону нужно доказательство, которое можно взять в руки или увидеть своими глазами. Тот человек ничего после себя не оставил?

Годвин склонил голову набок. Бранд ждал его ответа, молясь, чтобы тот вспомнил хоть что-то значимое. Наконец лицо мальчика просветлело.

— Я нашел фибулу. Она лежала на земле, когда он ушел. — Годвин полез за пазуху.

— Можно взглянуть? — Бранд протянул руку.

Мальчик подал ему круглую брошь, и Бранд мысленно вознес хвалу богам. Не было нужды спрашивать, чья это фибула. За последние десять лет он видел ее бесчисленное количество раз и даже мог вспомнить, когда Хререк купил ее. Он сжал фибулу в кулаке, не почувствовав, как застежка впилась в ладонь. Боль от предательства была сильнее. От кипевшей внутри ярости хотелось кричать. Он должен был давно догадаться, но предпочел не замечать очевидное.

— Говоришь, тебя не было на конюшне, Хререк?

— Так он и сказал! — подтвердил один из друзей Хререка. — Лично мне его слова достаточно. Член фелага не лжет своему лидеру.

— Если только не хочет занять его место, — спокойно проговорил Бранд. — Кто-нибудь из вас желает бросить мне вызов?

Он ждал, что Хререк вызовется на бой, но тот молчал, скосив глаза в сторону. И это нерешительное молчание определило его участь. На сердце Бранда легла тяжесть, но он знал, что должен покончить с этим здесь и сейчас.

— Сколько плетей ты просил для преступника, Хререк? Освежи мою память.

— Сотню, — напомнил Годвин.

— Я сказал, что ее надо выпороть! — Глаза Хререка вызывающе сверкнули.

— Ты можешь объяснить, как твоя фибула оказалась на конюшне? — Бранд сунул брошь ему под нос.

— Я…

— Наверное, ты планировал проучить меня? Ты считал, что заслуживаешь почестей больше, чем я? Что после смерти Свена именно ты должен был стать лидером фелага и получить титул ярла? — Праведный гнев охватил Бранда.

Хререк облизнул губы.

— Мне нечего сказать. Ты достойный лидер. Я бы не осмелился потеснить тебя, ты сам знаешь. Вспомни Константинополь.

Смешанное чувство отвращения и разочарования заполонило Бранда. Нет. Хререк не хотел действовать напрямую. Он собирался подорвать его авторитет мелкими пакостями и дождаться, пока кто-нибудь другой не предъявит права на лидерство, чтобы потом переметнуться на его сторону. К его горлу подкатила тошнота от вероломства этого плана.

— Зато мне есть, что сказать! — Бранд швырнул фибулу наземь. — Какого наказания заслуживает тот, кто нарушил клятву?

— Смерти! — в один голос произнесли норманны.

— Возможно, я не расслышал тебя, Хререк. Спрашиваю еще раз. Зачем ты пошел на конюшню? Или станешь отрицать, что это твоя фибула?

Хререк упал на колени. Трусость и страх проступили на его лице.

— Клянусь молотом Тора, я не замышлял ничего дурного. Это была глупая шутка. Я напился и решил, что ты посмеешься вместе со мной. Когда мальчишка открыл рот, я сам собирался признаться. Ты обязан мне верить.

Он засмеялся, но никто его не поддержал.

— Это была просто шутка, Бранд. Только не говори, что ты утратил свое знаменитое чувство юмора! — взмолился Хререк. — Мы же столько раз шутили с тобой вместе. Успокойся. Никто ведь не пострадал.

Бранд еле сдерживался, чтобы не выплеснуть свою ярость наружу. Ему хотелось выхватить оружие и снести предателю голову с плеч. Нужно взять себя в руки. Смотреть на все это, как на игру в тафл. Один неверный шаг, и он потеряет все.

— Нет. Ты хотел, чтобы я перестал доверять нортумбрийцам. Ты хотел, чтобы я наказал невиновного. Ты обвинил леди Эдит и потребовал, чтобы ее выпороли. — Бранд ударил кулаком о кулак, обретая контроль над собой. — И все по причине того, что вчера тебе помешали затащить в постель женщину. Ты оскорбил фелаг. Это неоспоримо. В моей дружине нет места воину, который неверен клятвам и способен на мелкую месть.