Любовь вне правил

Ещё бы. Сколько прошло часов, когда он перестал вспоминать её в том вызывающем атласном платье, через "липкую" ткань которого так нагло разглядывал соблазнительные формы её точеной фигурки? Она нисколько не удивится, узнай, что он тем же вечером дрочил у себя номере, рисуя в своём озабоченном воображении, как снимает с неё эту невесомую драпировку.

И какого чёрта, святые угодники, она думает об этом сейчас, сгорая живьём в пламени собственного негодования, кипящего в жилах адреналина и в уплотняющемся жаре живой преисподней тела напротив?

– Лучше не стоит, ДИККИ Громобой! Иначе от перенапряжения спалишь остатки уцелевших извилин. – и ей наконец-то удалось выдернуть руку из его не в меру осязаемых пальцев. А может он попросту ослабил хватку? – И, кстати. Засунь свой щедрый свадебный подарок с арендой данного ресторана, как можно глубже в свой громовой зад! Мне твои подачки упали вместе со всеми твоими обещаниями. Судя по прошлому опыту, данное Ричардом Бауманом слово не стоит и ломанного гроша. Оно так же быстротечно и нестабильно, как и вся его скоропостижная спортивная карьера с тремя последующими браками. Поэтому начинай молиться с этой самой секунды, мой сладкий. – она снова угрожающе прищурилась и почти соприкоснулась кончиком своего аккуратненького носика с его. – Если где-нибудь, когда-нибудь нас снова сведёт случай, не обессудь, но в следующий раз будет намного больнее! И куда побольнее, чем на автодроме Муджелло.

Надо отдать должное, его лицо оставалось беспристрастным до конца всей тирады Джоанн. Ни один мимический мускул так и не дрогнул. Но она всё равно каким-то образом почувствовала, что задела его, и намного сильнее, чем бутылкой по паху. Ни натянутой ухмылочки, ни поверхностного безразличия – только каменное лицо и расширившиеся на короткое мгновение угольные зрачки при упоминании аварии на мотогонках в Италии в конце 90-х.

Только после этого, испытав полный спектр воодушевляемых эмоций своей безоговорочной победы, Джоанна Слоун вскинула свой острый подбородок и развернулась всем корпусом "на выход". Вернее, всего лишь повернулась в сторону, чтобы обойти этого зарвавшегося владельца Four Seasons, а ещё точнее, толкнуть его плечом в плечо и по руке, расчищая столь вызывающим жестом путь к проходу, по которому она сюда пришла. Да, она это сделала, так ни разу и не обернувшись к собственному жениху.

– Откуда ты знаешь мою невесту? – Гаррет выдавил свой вопрос, глядя вместе с Бауманом в ровную спину удаляющейся от них шикарной блондинки в тёмно-гранатовом демисезонном пальто. Гордо вскинутая головка, цокающие о паркет вымеренным тактом высокие шпильки и осанка истинной королевы из давно выросшей инфанты.

И, похоже, за ней наблюдали не только они, а, как минимум, большая часть присутствующих посетителей ресторана.

– Это ты откуда знаешь Джоанн Слоун и почему не сказал мне, что ОНА твоя невеста? – Рик даже не взглянул на Парчера. Тот на него, кстати, тоже.

Возможно она их не услышала, а может и услышала, но где-то на пол пути до выхода из залы, у неё вдруг изящно подвернулась ножка и… сломался каблук. Казалось, в ресторане воцарилась мертвая тишина. Снова.

И нет, она не упала. Выдержала и равновесие, и все устремленные на неё взгляды со всех стратегических точек огромнейшего помещения, включая пару карих глаз, сверлящих ей затылок, лебединую шейку и едва просматривающуюся статную фигурку под буклированной тканью стильного пальто. Всего пара секунд на раздумье перед последующим действием. Чуть нагнулась, сдернула с левой ножки вначале туфель со сломанным каблуком, потом с правой второй – целый; невозмутимо выпрямилась и прямо босиком, не меняя изначальной горделивой осанки, бесшумно проплыла-продефилировала весь остаток пути до самых дверей выхода, так ни разу и не обернувшись назад.

– Потрясающая женщина… – Бауман, практически не задумываясь, восхищенно выдохнул свой вердикт. – Гарри, ты хоть соображаешь, сколько ты только что успел нажить себе соперников в этом зале за последние несколько минут, включая меня?

– Ты же это сейчас всё несерьёзно, верно?

– Ну… как подумать. – Рик поднял с пола бутылку, с задумчивым видом разглядывая прозрачное стекло и её внутреннее содержимое, но, похоже, его мысли со взглядом витали в несколько ином направлении. Поставил её обратно на столешницу рядом с Парчером… – Ты же мужик, должен понимать, как работают мозги у подобных тебе. Сколько здесь по-твоему за всё это время успело представить твою невесту лежащую на постели в развратной позе в и без нижнего белья?

– Мне по фигу, кто-что там себе представляет. И я прекрасно знаю, как работают мозги у большинства подобных мне. Никто из них и с места не сдвинется, чтобы попытаться хотя бы с ней заговорить, не говоря уже об остальном. Ты знаешь, как на них действует вид обручального кольца – похлеще любого заговора-отворота.